что сегодня впервые он поднял глаза выше уровня ног и увидел здание Лахта-центра. Как это может быть, спрашивал он себя, что он впервые видит, в каком прекрасном, величественном здании он работает? Может, он просто раньше никогда не запрокидывал голову? Дима счастливо засмеялся и направился к турникетам.
Приложил карту, но зазвучал сигнал, и загорелся красный крестик «Стоп». Дима не понял, что происходит. Из стеклянной будки вышел ветеран Афгана, пожилой охранник Михалыч. Дима крутил карту, приготовившись оправдываться, что видимо положил пропуск к сотовому и тот размагнитился. Просить пропустить на честное слово, а обед потратить на бюро пропусков.
– Олег Михайлович, я…
Дима был единственным, кто называл охранника Михалыча полным именем- отчеством.
– Ушаков? Ты что ли? – Дима был единственным, кого Михалыч звал только по фамилии и на ты.
– Здрасьте, Ирочка, добрый день, Григорий Алексеевич, – приветствовал он других.
– Можно пройти? – спросил Дима.
Охранник не спешил жать зелёную кнопку, дивился на Диму:
– Постригся что ли?
– Ага, так можно пройти-то? Опаздываю.
– Ну, иди- иди, модник! Надо же, не признал. Впервые со мной такое!
Подошёл второй охранник, Петька, и, не стесняясь Димы, который нетерпеливо ожидал застрявшие на других этажах лифты, Михалыч подивился:
– Ушаков, вырядился, и постригся, как педик, я не признал.
– Ушаков… не помню. Из руководства?
– Да не, айтишник, – подсказывал Михалыч, – ну тот, ебанько в жилетке.
Им было невдомёк, а может и по барабану, что Дима мог услышать, в десяти шагах от них дожидаясь лифта.
Лифт приехал, Дима вошёл в него, бледный и взмокший, но побыть одному не довелось, в лифте были три сотрудницы: секретарь Вика, офис-менеджер Светка, а ещё новенькая Катя, переводчица на испытательном сроке, пока не имевшая права голоса и не успевшая освоить выращивание губ, ногтей и ресниц.
Самая красивая, Вика, грубо выругалась. Все знали правила: три опоздания равно прощай премия.
– Вниз что ли опять приехали?!
– Мы опять на первом? – простонала Светка.
– Извините, – сказал Дима, хотя вообще-то не он отвечал за лифты, которые, как часто казалось сотрудникам, двигались по каким-то своим законам, законам хаотичного броуновского движения.
– Новенький? – спросила Света.
– Молодой человек! Вы из какого отдела? – нежно пропела Вика.
Девушки резко привели себя в тонус, развернулись самыми выгодными позициями лица, как для селфи, и были жестоко разочарованы, узнав Ушакова.
– Это Ушаков, Свет.
– Ушаков, а ты оказывается такой хорошенький! Жалко, я тебя раньше не замечала, – присмотрелась Света.
– Вы тоже, девушки, очень красивые, – ответил он вежливо.
– Вообще-то мы давно не, – Вика была в своем репертуаре слегка уставшей от жизни гламурной избалованной сучки. Все знали, что она спала с Костиком Корзуновым, начальником отдела, и потому считала себя королевой.
– Не