сих производят такой фурор, думал, у нас тут новый ремейк служебного романа снимают, – бросил Корзунов.
– Константин Павлович, вы такой юморист, – засмеялась Вика.
– Теперь он будет выглядеть так всегда! – поддержал подхалим Савельев. И поскольку Корзунов улыбнулся приколу, следом засмеялись уже все.
Корзунов направился в свой кабинет, насвистывая музыкальную тему из «Служебного романа»:
– Тата-тата-тата-та.
И её тут же подхватили другие.
– Людмил Прокофьевна, пройдите на своё рабочее место, – протрубил через скрученный в рупор лист из принтера Савельев.
– Хорош, Гриш, – сказал Дима.
– Чего ты, Ушаков, обиделся? Классно постригся, кстати.
– Хорош, – Дима затрясся, и знал, каким жалким выглядит. Но сделать с собой ничего не мог.
– Глянь, он сейчас прямо заплачет. Во даёт человек, юмора не понимает.
Савельев толкнул его в плечо. Но Дима уклонился, прошёл к своему рабочему месту.
По дороге попалась новенькая Катя, проявила сочувствие, дура, сделав всё ещё хуже:
– Не обижайтесь на них, они не со зла. Вы правда, отлично выглядите.
Не глядя ни на кого, Ушаков прошёл мимо, спрятался за свой экран. Антон, как свинья, похрюкивал, заглядывая за монитор:
– Чего ты, Митяй, прикольно ж. Митяй, ты чего. Мы ж по-дружески.
Засунуть бы бутерброд в это свинячье рыло. Хихикает, а у самого блеск в глазах. Сука. Раньше «лошарой» отдела был Антон. Ему повезло с приходом Ушакова. Впрочем, жирдяй, как и Савельев, садистами не были, просто Корзунова боялись. Просто боялись потерять место.
– Тата-тата-тата, – утренний мем про Людмил Прокофьевну крутился по всему отделу до вечера.
До конца рабочего дня Дима не поднимал глаз.
У Лены на кушетке была новая пациентка. Симпатичная рыжая девушка лет двадцати пяти на вид делилась переживаниями насчёт своей личной жизни.
– Так значит, у вас никогда в жизни не было вторых свиданий? – уточнила Лена.
– Никогда, – ответила девушка.
– Вы так боитесь близости?
Девушка резко села и посмотрела на неё, как на дуру.
– Вы меня слышали? Я целый час распиналась! Я не боюсь близости! Просто мне попадаются одни придурки! Сразу норовят целоваться, хватают за руки. Ненавижу.
– А что такого, что вас кто-то пытается взять за руку? Почему тактильный контакт вызывает у вас такую реакцию?
– Потому что все они похотливые придурки, – раздражаясь, объяснила опять девушка.
– А вы хотите чисто платонических отношений? Вы вообще, хотите отношений?
– Ясно, хочу. Мне двадцать пять, у всех на работе есть отношения. Не хочу, чтоб думали, будто я лесбиянка или что-то со мной не так.
– А если бы не думали, вы сами стали бы кого-то искать?
Девушка растерялась, и даже, кажется, рассердилась:
– Меня бесят ваши тупые вопросы, если честно, и ваша манера отвечать вопросами на вопрос. Не знаю, зачем я только пришла.
Рыжая выскочила.
Лена