с бодуна или у актерок, только-только выползших из режиссерских постелей. Тоска, тоска…
Комната операторов располагалась в полуподвале. Юра Брагинец лежал на диване, затянутом желтой парчой, в жар-птицах, захватанных жирными пальцами, – реквизит, принесенный из зальчика, жавшегося к телевизионному павильону (туда сваливалось всякое барахло, скопившееся на студии за шестьдесят лет), и читал «Розу мира»; Брагинец был стар, одинок, тратил всю зарплату на вздорожавшие книги, порой недоедая и недопивая. Наискосок, пристроив на коленях ноутбук, сидел в сломанном зубоврачебном кресле (тоже реквизит) Коля Недошитко, показывая зрителям грязные подошвы кроссовок, курил и азартно выстукивал комментарии в «Живом Журнале»; Недошитко топал по Интернету страшным троллем и порой как-то раздваивался: не успевая перестроиться, отвечал непозволительно агрессивно для реальности, не ограниченной тесными рамками монитора. Остальные операторы были на выезде.
Всякий корреспондент знает: резко отрывать операторов от их излюбленных занятий не стоит – рассерженный оператор наснимает такого говна, что ни на одном монтаже не расхлебаешь. Следовало обождать.
– Есть ли жизнь в Интернете? – задал Кулаков риторический вопрос и в ответ услышал:
– А не пошел бы ты, Славыч!
Отчество у Кулакова было Святославович, что в сочетании с именем Владимир оказалось не по зубам ни одному сотруднику телестудии, поэтому до сорока двух лет он все был Володя, иногда Славыч; порой Кулакову казалось, что начальство не решается втащить его хотя бы на первую ступеньку карьерной лестницы из-за непроизносимых имени-отчества; впрочем, Ольга Митрофановна – не намного лучше…
– Жизнь в преисподней кипит, – констатировал Кулаков, усаживаясь в пустое кресло с ножками и подлокотниками в виде львиных лап. (Кто-то записывал на подлокотниках чернильные номера телефонов, кто-то складывал цифры, кто-то малевал рожицы – но, видать, давненько это было, до эпохи компьютеров и мобильной связи.)
Настенный телевизор бормотал шершавым провинциальным говорком старшего Малахова:
– Я не люблю, когда мужчину подвигают на вегетарианство. Мужчина – всегда охотник, всегда победитель, это всегда мышцы. А поэтому животный белок: говядина, кролик, индейка, рыба, особенно морская, жирная. Но, конечно, в правильном количестве.
Пощелкивая пультом, Кулаков наткнулся на выпуск новостей с сюжетом о натовских бомбежках Ливии: диктор без особого успеха старался проскользнуть между Сциллой и Харибдой, желая угодить и Западу, и Востоку. Кулаков нажал на кнопку – ведущий поперхнулся на имени: Кад… «Дафи» осталось по ту сторону погасшего экрана.
– Ты смотри, что творится! – закинул удочку Кулаков (вторым увлечением Брагинца была политика). – Неужто третья мировая начинается, а, Юр?! Дожили! Этак Америка скоро и до нас доберется…
Брагинец отложил черную «Розу мира», спустил ноги с дивана,