император такой маленький отряд нам в помощь дал?
– А ты бы хотел, чтобы он дал нам целое войско и этим признал, что он, повелитель Поднебесной, у себя в стране опасается юаньских разбойников, как их теперь называют? Он бы потерял лицо! А эти «бронзовые» – просто почётное сопровождение. Правда, я слышал, как их командир, этот Вэйшан,[12] сказал нашему генералу, что весь его отряд подобран из «тумэна[13] неистребимых».
– Да ну! Вот это да! А я и смотрю, странные они какие – то. Ни с кем не разговаривают, даже между собой. На привале сидят и молча жуют.
– Они раньше в монгольской армии наёмниками были. Говорят, полмира с монголами прошли.
– Кстати, о монголах. Зачем ко мне этого мальчишку прицепили? Ну, какой из меня наставник? Да ещё монгольчонка.
– Ты это про Тургэна?[14] Да какой он монгол? Разве что родился монголом да имя у него монгольское. Вэйшан сказал, что он у них с раннего детства при военной школе дворцовой стражи. И жил там же, и учился, вместе со всеми. Да и не такой уж он и мальчишка. Ты себя в пятнадцать лет вспомни!
– Ну, сравнил! У меня‑то и тогда уже здоровья было! А этот худой совсем. На что он может сгодиться?
– Так если и я худой, то ты и меня в никудышные за – пишешь?
– Ну-у… В никудышные не запишу, но если на копьях с тобой начнём, то я тебя …
– Эй – эй! А ну‑ка, стой! Ты чего это распетушился?! Ты забыл, что я на десять лет тебя старше? Ты должен быть ко мне почтительным и называть меня «учитель»!
– Это почему?
– Потому что я раньше тебя родился. А значит, дольше тебя на свете живу. А значит, больше тебя знаю и могу тебя чему – нибудь научить. Так Кун Фу – Цзы[15] сказал.
– А! Кун Фу – Цзы?! Ну, тогда ладно. Только и мальчишка этот, Тургэн, пусть тогда меня тоже учителем называет. Я ведь старше!
– Ну, пойди и скажи ему!
– Пойду и скажу!
– А не боишься, что он тебя сразу мечом ка – ак саданет?! У них, у монголов, это запросто.
Чольсок нахмурился, но тут же облегчённо вздохнул и заулыбался:
– Да нет. Ты же сам сказал, что он при китайском дворце рос. Значит, парень культурный. Может, и Кун Фу – Цзы читал.
Чольсок не замечал, что озорные искорки в глазах Пингюна уже готовы были вырваться вместе с хохотом наружу.
ГЛАВА 3
Рисовое вино тонкой струйкой плавно вытекало из маленькой керамической бутылочки точно в центр такой же маленькой чашечки. Мужская рука, державшая бутылочку, была такой белой и гладкой, что любому постороннему наблюдателю было понятно, что жизнь этого человека сложилась хорошо. Он не зарабатывает себе на жизнь тяжёлым физическим трудом, а значит, он весьма учёный и уважаемый человек.
Это было действительно так. В свои тридцать лет Нарэ[16] служил младшим писарем секретариата дворца королевы и был вполне доволен своей судьбой. Жизнь его текла в достатке, спокойно и размеренно. Ведь что ни день, так в его околотке монгольские нукеры врывались в дома или тащили кого – нибудь из соседей со связанными за спиной руками. Его же дом всегда обходили,