сидел Таир.
– Здравствуйте. Заходите, – сказал ему Владимир, открывая дверь. – За столом удобнее.
– Здравствуйте-здравствуйте. Спасибо, да.
Они вошли в помещение. Жалюзи на двух окнах, обращенных на солнечную сторону, были сдвинуты в сторону. За день комната основательно нагрелась. Внутри было душно и жарко. Чуть приоткрытая форточка никак не спасала ситуацию. Таир тут же начал распоряжаться, как у себя дома: закрыл форточку, плотно задвинул жалюзи, включил кондиционер и верхний свет. Загудели, разгораясь, лампы. Таир присел за стол, на который чуть раньше поставил свой нетбук, и сделал режиссеру знак присаживаться напротив.
– Уже скоро начинаем, да? – спросил он. – А я за временем не слежу совсем. Диплом пишу.
– Вы студент? – изумился Владимир. Собеседник выглядел не многим младше его.
– Я за всех студентов студент. Работа такая, дополнительная. Сейчас пишу по иранской филологии.
– Так вы филолог?
– Какой там! Вчера дописал о воспитании по методу Монтессори. А через неделю обещают заказать диссертацию, сам еще не понял какую. Если из области химии – откажусь, сколько бы ни заплатили. Даже с полной предоплатой не соглашусь. У меня с химией всегда были нелады.
– Как же можно писать диплом, ничего не понимая в предмете? Вам не стыдно?
– Кто не понимает? Я не понимаю? Я же сначала в библиотеку хожу, в Ленинку, готовлюсь. А, меня там все знают.
– Неужели это такое выгодное дело – писать дипломы? – уже с практическим интересом спросил Владимир. Достал блокнот, чтобы записать расценки. Ему представилось, как он проводит изыскания в области истории театра, совершает открытие, получает признание, выпускает трехтомник (в кожаном переплете), ну конечно, портрет его печатают на первых страницах газет, он дает интервью Первому каналу, становится медийным лицом и снимается в главных ролях в хороших вечных фильмах. А начнется все с дипломов… Но Таир безжалостно разрушил его мечты.
– Какое там выгодное! – горько воскликнул он. – Я и выгодное дело – несовместимые понятия. Чаю давай попьем, в горле пересохло. И вообще, тут нормальный чай. Не то что у нас, на складе. Кошачья моча, а не чай.
Таир выключил нетбук, закрыл его и положил во внутренний карман жилета. Потом подошел к шкафчику у стены, достал два чайных пакетика, два прозрачных пластиковых стакана и коробку с рафинадом.
– Тебе три куска или сколько? – спросил он.
– Мне один, – ответил Владимир и отметил с удивлением, что его не коробит столь быстрый переход на «ты».
Они пересели за столик Марии Антуанетты, отхлебнули по глотку. Помолчали.
– Ну вот, – сказал Таир, – я тебе сейчас расскажу, почему я в этот спектакль угодил.
Он сделал еще глоток, закатил глаза к потолку, как сказитель – Владимир мысленно поместил ему в руки восточный народный трехструнный инструмент, – глубоко вздохнул и начал рассказ.
Давным-давно, а когда точно – никто уже не помнит, дальний пращур Таира