о том хотелось мне сказать, – перебил Кравцова архиепископ. – Речь я веду о другом. Беспокойство моё в следующем. Замечены были попытки злодейские проникнуть в подземелья храмовые, обнаруживались из года в год подкопы в монастыри, не охраняемые никем, в соборы. Наглядный пример сегодняшний. Рыщут воры в подземельях кремля, тревожат гробницы в склепах, разоряют захоронения древние, усыпальницы церковных людей. А ведь в подземельях Успенского собора покоятся останки всех владык епархии здешней, почивших в родной земле! Тревожат их прах греховодники! Сеют в сердцах верующих боль великую! И боль эта копится, бедой может обернуться злодейство подземельных воров!
– Факты эти нетерпимы, – обвёл прокуроров пристальным взглядом Кравцов. – Я с вами согласен, владыка. И со своей стороны обещаю, что мы примем все меры к тому, чтобы их пресечь. Обеспечим раскрытие этого преступления, я его возьму на свой контроль. Виновные понесут ответственность, и суд организуем выездной сессией. На глазах народа будем судить злодеев.
– Премного благодарствую, Борис Васильевич, – склонил голову архиепископ.
– А скажите мне, пожалуйста, уважаемый владыка. – Кравцов подпёр подбородок ладонью, – последние раскопки археологов в Успенском соборе были инициированы Патриархом не с этой целью? Действительно имелись серьёзные основания считать, что усыпальницы разорены, а одежды и ценности с останков захороненных епископов разворованы?
– Причины раскопок мне достоверно неведомы, а наговаривать зря не желаю, – помрачнев, ответил архиепископ Иларион. – Скажу точно, последнее время Успенский храм превращён безбожниками в позорное место всяческих выставок и игрищ, затоптали, затерзали его туристы праздные. В конце же зимы тысяча девятьсот семьдесят третьего года под неусыпным присмотром местного КГБ древние усыпальницы архиереев вскрыли. Археологи или учёные из столицы то были, в епархию нашу не сообщалось. Полагаю, не ведал о том Его Святейшество, иначе не допустил бы он неслыханное кощунство и издевательства, которые учинены были над прахом несчастных. После того как с останков почивших напрочь содрали имевшие ценность предметы, те люди лишили их даже облачений, сложили в фанерные ящики и набили ими один из трёх сохранившихся склепов. Чего искали власти? Чем интересовались посланные ими приспешники? Не могу даже догадываться. Ибо разум мой не способен справиться с таким надругательством, но душа ропщет!
Архиепископ Иларион смолк на минуту-другую, продолжил, горько досадуя.
– Могу предположить, не затеяно ли сие было ради останков двух грузинских царей, хранившихся в тех же подземельях? Их ведь удостоили более почётной участи. Оставили в прежних дубовых гробах, хотя тоже полностью раздели.
За столом нависла напряжённая тяжёлая тишина.
– А мне приходилось читать где-то, – вдруг подал голос всё это время не проронивший ни слова Колосухин, – будто искали какую-то ценную историческую