На всякий случай. Пусть стоит. Лишним не будет.
– Вот! – сразу ожил Игорушкин. – А я что говорю? А этот мне сказать не даёт.
Нафедин передёрнул плечом и покраснел.
– Знаток, нашёлся меня учить! – Игорушкин укоризненно глянул на водителя.
– Я слышал, у него ранение фронтовое имеется, – продолжил заместитель. – В ногу как раз. Он действительно артиллерист. Снарядом угодило. Вроде под Берлином.
– Вот, вот! – Игорушкин взмахнул руками.
– Может подвести нога у воды-то, – не унимался Тешиев. – А на нашей жаре, будь она неладна. Как бы чего не случилось. Тогда совсем это… А потом что? Одним словом, шир-пыр, восемь дыр.
– Известная картина.
– Ну, делайте как хотите! – совсем взвился водитель и махнул в отчаянии рукой. – Вы – начальники, вы и решайте! Только я позориться не стану. Высмеет нас Кравцов с этим креслом.
– Да какое кресло? – замахал руками Игорушкин. – Так. Скамеечка небольшая. И навесик от солнца.
– Тогда вспомните меня, – не унимался Нафедин, отходя в сторону.
– Креслице можно соорудить, – рассуждал, будто сам с собой, Тешиев, лукаво улыбаясь. – Только вот незадача! Вдруг Кравцов не один приедет?
Игорушкин онемел от такого оборота, открыв рот от удивления.
– Вдруг… девушку какую возьмёт.
– Это зачем? В его-то годы?
– Какие у него годы? Нас не старше, – хмыкнул зам. – А девушка, она разве помешает в дальней поездке мужчине?
– Он меня заверил, что будет один, – буркнул Игорушкин, – разве что приятель из министерства юстиции. Жена-то приболела. А тот – старый друг.
– Вот! – начал потирать руки довольный собой зам, – а я что говорил? Вот вам и дружок!
– Для сугрева, – хохотнул своей догадке водитель.
– Николай! – нахмурился Игорушкин, он не терпел лёгких тем и легкомысленных намёков в отношении начальства. – Чего ты несёшь?
– А что? Я без этого, – не обиделся тот и зигзагообразно повёл рукой. – Я тоже, может быть, биографией Бориса Васильевича зачитывался. И знаете, чего мне встретилось?
– Не заводи бодяги, – отмахнулся Игорушкин, – опять за свой трёп.
– Подружка у Бориса Васильевича имеется.
– Хватит! – Игорушкин оборвал зама.
– Серьёзная дама, Николай Петрович. Поэтесса. Не слышали? Юлия Друнина, – не останавливаясь, затараторил Тешиев. – Со школьной, так сказать, скамьи…
– Хватит вам, – закрывая тему, отвернулся от обоих Игорушкин и бросил в сторону водителя совсем уж сердито: – А ты, Михал Палыч, ставь скамейку, как я сказал.
– Нет. Увольте покорно, – упёрся тот, понурив голову. – Зовите, Николай Петрович, своего Волобаева, пусть Виктор Сергеевич командует парадом.
– Прокурору района не до этого! Он и так закрутился совсем с этим приездом.
– Ничего. Он здесь и за сторожа, и за повара. Он вам что захотите, то и сварганит. А я не буду. Не получится у меня.
– Что так?
– Ещё свалится с моего стульчака прокурор страны, на всю Россию