напугать девушку. Сердце ее заколотилось, и что-то ударило в голову, и опять же, как и в случае с крысой, лягушку она не заметила, но сам факт неожиданности вывел ее из состояния задумчивости и размышлений. Волны по воде раскатились, и все покрылось илом и грязью. Она топнула ногой в воде, чтобы уж совсем отражение воды и содержание внутри лужи моментально замаскировалось под густые туманы песка, который восходил к поверхности. Дабы все, что она замечала и заметила в этот момент в самой воде, решительно исчезло. Впрочем, песок справился с этой задачей, и вода стала настолько мутной, что больше не отражала в себе изображений. Пройдя еще немного, она нашла подходящею лавочку, немного осмотревшись по сторонам и убедившись, что за ней никто не наблюдает: «а впрочем, даже по близости никто не сидит на таких же скамейках», – она решила расположиться поудобней и расстегнула куртку. Где-то с минуту она сидела и ничем не была увлечена, но почему-то постоянно трогала свой рюкзак, расстегнув зачем-то и его, сунув в него руку и потом застегнув обратно, она положила его как подушку и подперла им голову снизу. Спустя некоторое мгновение она не заметила, как сон жестоко одолел ее.
Сон же ее состоял из нескольких отрывков: лица людей, горящие башни и много рыжих деревьев. Но внезапно все переменилось, наступил необычайный холод. Деревья, уже другие, которые казались густыми, зелеными – словно башни, пропали в тумане. Девушка оказалась почти раздетая на дороге, среди множества переулков и маленьких неприметных домиков, вокруг никого не было, но не потому, что Катя не могла никого увидеть, и вовсе не из-за тумана, а такое ощущение посетило ее. Она шла вперед и, уходя вдаль босиком по холодному снегу, иногда останавливаясь и долго всматриваясь в свои же следы, размышляла о чем-то ином. Мысли ее были сбивчивы, ощущение жажды поглотило ее, словно засыпанный в горло песок, сходивший с высоких барханов в далекой пустыне, нагретый, который с каждым усилением ветра, как рой пчел, залетал во все щели путникам, мечтавшим, как и она, о глотке свежести.
– Пить!.. Пить хочу! – произнесла она в изнеможении и тут же добавила: – Хоть чертов снег ешь!
Она даже нагнулась, чтоб исполнить задуманное, но резко поняла для себя, что внутри нее словно горит огонь, а все вокруг оставалось ледяным и неизменно мрачным. Затем она решительно отвлеклась от посторонних мыслей и отрезала себе в некотором значении, подумав о страшном испытании, которое таится в гуще мрачного тумана; Катя тут же вскрикнула:
– Ну, где же! Где же найти воды!
Все кружилось вокруг нее, она ловила запах манящего и свежего снега и представляла, как будто хватает его губами, но чувство жажды только усиливалось. Снег, который кружил в воздухе, был чрезвычайно недосягаем, будто бы его и не было вообще, в то же время снег, который лежал на земле, только по виду напоминал собой нечто чистое и манящее, прохладное и свежее. На деле же стоило только ей нагнуться, чтоб зачерпнуть горстку в руку,