быть, это наш персональный ад. Может быть, за нами никто никогда не придет, толпа будет вопить все громче и громче, а мы навечно останемся здесь одни, наедине со своими мыслями.
– Хватит уже шутить! И так тошно.
Том внимательно посмотрел на Зою.
– Из-за Кейт?
Удивительно, насколько ей полегчало, когда Том произнес имя Кейт. При последних приготовлениях, проверяя шипы на ботинках и протирая зеркальце, она не осознавала, как это ее мучает.
– Она должна была находиться рядом, – сказала Зоя. – В этом финале должны были участвовать и я, и она.
Тренер сжал ей коленку.
– Умница. Но ты не заставляла Кейт остаться дома. Она сама так решила.
– Все равно…
– Я хочу, чтобы ты это сказала, Зоя. Я хочу, чтобы ты произнесла: «Кейт сама так решила».
Зоя долго смотрела в пол. Рев толпы ускорял разгоряченные молекулы воздуха в маленькой раздевалке с незаконченным ремонтом. Вибрация от топота ног проникала через стальной каркас скамьи. Белое пластиковое сиденье сотрясалось.
Зоя медленно подняла голову.
– Кейт сама так решила, – тихо повторила она слова Тома. – И я тоже.
Том смотрел на нее неотрывно.
– Хорошо, – проговорил он наконец. – А теперь выбрось это из головы. Договорились? Там была жизнь, а тут – спорт. Думай только о ближайших десяти минутах.
Зоя сглотнула ком, подступивший к горлу.
– Ладно. Том рассмеялся:
– Ну хорошо, тогда к чертям этот испуганный вид!
– Господи, какой гам. Просто страшно.
– Послушай, Зоя. Ты очень много работала. Ты добралась до финала. В худшем случае станешь второй лучшей гонщицей на планете. Самое ужасное, что может случиться в ближайшие десять минут, – выигрыш олимпийского серебра.
– Это точно.
– Не хочешь выиграть серебро? Зоя подумала и кивнула:
– Лучше, мать твою, сдохнуть.
– Честно?
– Честно.
Зоя глубоко вздохнула, и дрожь, сотрясавшая все ее тело, мало-помалу отступила.
Когда она снова посмотрела на Тома, он улыбался.
– Ты что? – спросила Зоя.
– Юная леди, вот теперь ты наконец готова к первому в твоей жизни олимпийскому финалу. А теперь сделай одолжение нам обоим. Поднимись туда и выиграй эту гонку.
– А как же дверь?
– Она была заперта только в твоем воображении, – усмехнулся Том.
Зоя встала и робко толкнула металлическую дверь двумя пальцами. Дверь на хорошо смазанных петлях легко открылась, и в раздевалку хлынул гул многотысячной толпы. Дверь ударилась о притолоку; раздался звук, похожий на звон огромного колокола.
Зоя в изумлении уставилась на тренера.
– Ну что еще? – спросил Том. – Иди уже. Между прочим, ты и так уже жутко опаздываешь.
Зоя бросила взгляд на открытую дверь, потом на тренера.
– Ну ты даешь… Придумал тоже…
– Доживешь до моих лет – и не такое придумаешь.
Высокая белая лестница, ведущая к треку,