разговоры, но вполголоса, и все косились на них.
Фелл Эрон Ли был предводителем их отряда. И армейской легендой. Подчиненные его попросту боготворили. Это притом, что, согласно наблюдениям Индаро, репутация воителя по мере роста его положения обычно неотвратимо пикировала. Взводных было принято считать честолюбивыми дураками. Полководцев, за несколькими весьма почтенными исключениями, презирали и ненавидели за жестокость, глупость и трусость. Военачальников среднего ранга, в том числе и предводителей отрядов, считали либо простаками, либо трусами, а чаще тем и другим сразу.
Фелл Эрон Ли был просто героем.
Слава сопутствовала ему со времен Второй битвы за Выступающий берег. Он тогда придумал и осуществил гениально смелую вылазку, позволившую отбить жизненно важную твердыню с потерей всего троих солдат. Причем один из троих погиб оттого, что вздрогнул от нежданного появления козы и сорвался с утеса. Быть бы парню полководцем, да помешала завистливая ревность старших военачальников. Так считали в войсках, и никто с этим не спорил. Еще ходил слух, будто Фелл доводился побочным сыном другому герою – пропавшему без вести полководцу Шаскаре. Ну да чего люди не болтают.
Индаро разговаривала с ним всего однажды – в те дни, когда ее одолели сомнения и она вернулась в армию. Даже опасалась тогда, не казнили бы за трехлетнее отсутствие. И вот ее привели в палатку, где сидел средних лет мужчина в обычной форме. Он шуршал бумагами на столе, склонив голову. В глаза ей бросился глубокий, большой палец можно вложить, шрам у него на лбу справа. Побелевшая кожа выглядела натянутой и, кажется, пульсировала. Потом человек поднял голову и посмотрел на нее. Глаза у него оказались потрясающе синими.
– Индаро Керр Гильом, – представил ее вошедший с нею охранник, запнувшись на фамилии.
– Я знал твоего отца, – сообщил ей военачальник, не меняя каменного выражения лица. Ее начало чуть-чуть оставлять судорожное напряжение, а он добавил: – Никогда не верил тем, кто говорил, будто он породил целый выводок отступников.
– Отец ничего не знал о моем… отсутствии, – деревянным голосом выговорила Индаро, у которой пересохло в горле. – Он отрекся от меня, господин мой.
На самом деле это была ложь, и он это знал. Однако кивнул.
– Я занимаюсь тем, что пытаюсь выигрывать битвы, – сказал он ей. – Мне нужно все, что я могу для этого собрать. Ты, говорят, отменная фехтовальщица, а такими я не разбрасываюсь.
Он жестом отпустил стража и вернулся к работе.
И вот теперь, сидя в шатре-харчевне, Индаро украдкой разглядывала его. Спустя некоторое время она сообразила, что он нипочем не узнает ее, ведь у него под началом многие сотни бойцов. Ну а если и узнает, что с того? Она откинулась на спинку сиденья и убрала с лица волосы цвета темной меди. Тут он поднял глаза, не донеся до рта кусок хлеба. Посмотрел на нее, слегка кивнул и обратился к ее служанке:
– Дун, что-то не то с рыбой?
– Она плохая, господин мой.
– Дай сюда. – Он протянул руку.
Дун