день у себя в вагончике или сплавляли по-тихому цемент и экспроприировали кирпич незначительными партиями. В воскресенье на встречу с клиентом к пролому в заборе выдвинулся сторож Джафаров. Шёл он не молча, а жизнерадостно напевая таджикскую народную песню о чём-то там бескрайнем и необъятном… Это и спугнуло садиству-ющих бандитов.
– Здесь ты его нашёл? – спросил я сторожа, пытаясь заглянуть в его амбразур ки глаз.
– Здэсь… точно здэсь, – кивал круглым лицом Джафаров.
– А кровь? Я не вижу крови нигде, Джафаров! – осматривая грунт, битый кирпич и осколки строительных блоков, удивлялся я. – Человека поломали, а крови нет. Может быть, не здесь всё было?
– Здэсь, начальник. Много менты приезжал, смотрел. Здэсь бедный лежал. Я боялся, что умер… А кров вэсь в нём остался! – убеждённо объяснял сторож законсервированного объекта, стараясь не дышать в мою сторону.
В отчётах оперативной группы, выезжавшей на место преступления, действительно значилось, что в воскресенье, в двенадцать десять по московскому времени, на станцию «Скорой помощи» поступил звонок от гражданина Джафарова о том, что он на своём объекте обнаружил труп мужчины. Выслали «труповоз» и позвонили в полицию. При погрузке тела в катафалк последнее зашевелилось, приведя слегка нетрезвых сотрудников ритуальных услуг в замешательство. Пришлось повторно вызывать «скорую». Хорошо ещё, что на месте был вменяемый судмедэксперт, который и оказал травмированному необходимую первую помощь.
Дроздов пробился к подмосковному посёлку Чёрные Воды через московские пробки ближе к концу рабочего дня. Наверное, из-за этого самого «конца» настроение у участкового инспектора, старшего лейтенанта Иванцова С. М., стремительно приближалось к нулю. Начальник позвонил и сказал, чтобы сидел на своём рабочем месте и не рыпался. Едет шишка из Управления по поводу смертоубийства на этом чёртовом озере. Которое и озером назвать было стыдно. Так… болото, наполовину поросшее камышом, кишащее комарами-людоедами. Да и приличной рыбы там отродясь не было. Зимой эта лужа промерзала до дна, а летом в её чёрной жиже только тритоны да ужи барахтались. А, ну ещё местные алкаши – Петрович с Барковым – туда ходили самогонку пить с удочками. Ритуал у них такой был после выхода на пенсию.
Участок милиции находился в торце одноэтажного здания поселкового правления с окнами на площадь. Вот на неё практически бесшумно и выкатился автомобиль – чудо британского автопрома – «Mini coper» Светланы Лядовой, за рулём которого сидел старший лейтенант Дроздов. «Ни хрена, какие полицаи в столице модные!» – подумал Иванцов, нахлобучивая на голову пыльную фуражку.
– Иванцов? – выходя из машины, спросил Дроздов, глядя на местного участкового поверх зеркальных очков.
– Так точно, – отдал честь сотруднику Управления участковый, роняя из-под мышки папку, которую он взял с собой для солидности.
Порыв ветра раскрыл упавшую папку, но из неё ничего не посыпалось и не разлетелось. Потому как пустая