игроки в крейнирский пакс не шевельнули и мускулом. Нынче она со всеми потрохами принадлежала Висельникам и приносила им немалый доход. Подручным Френсиса под страхом адских мук запрещено было ошиваться здесь. Им вообще запрещалось играть где—либо кроме их логова, которое, кстати, было совсем неподалеку. От близости Висельников по спине пробегал влажный холодок, но Асавин не собирался задерживаться. Сюда со всех концов Угольного стекались все городские сплетни и местных он знал очень хорошо.
В «Норке» всегда царила непередаваемая атмосфера разбитного нищенского гуляния. Громкая музыка, вечный стук костяшек хурука, визгливый смех девок и глухие тычки пьяного мордобоя. Тускло—красные, словно тошнотворное местное вино, портьеры посерели от пыли и были изъедены огромной жирной молью. Потолок давно стал черный от копоти множества трубок, кальянов и палочек сладкого опиума. Тьегу хватило ума не вертеть головой во все сторону. Асавин быстро осмотрел зал, и наметанный взгляд выхватил в толпе знакомую фигуру.
– Лонни! – ухмыльнулся он, протянув руку съежившемуся за столом парню. – Яркого дня. Давно не виделись.
Сидящий хмуро зыркнул на собеседника и нехотя протянул правую руку. В левой у него был зажат веер разноцветных квадратиков. За столом с ним сидели еще три странных упыря. Кажется, воротилы с Черного рынка. Асавин почти не сомневался, что его товарищ скоро проиграет последние портки.
– И тебе ни серых, ни благих, – мрачно ответил играющий общепринятую в здешних кругах фразу.
Асавина всегда поражало, что такой щуплый парень может говорить настолько низким, глубоким, богатым на интонации голосом. Его товарищ, темноволосый, бледноватый, коротко стриженный и гладковыбритый, имел ко всему тяжелый, вечно недовольный взгляд. Бордовая мантия алхимика сидела на нем, как мешок на тощем пугале.
– Эй, Аэрти, не отвлекайся, – гаркнул упырь за столом. – Твой ход. Пасуешь?
Алхимик дернул щекой от волнения. Поколебавшись, он стукнул по столу костяным веером, сложив из него сложную фигуру.
– Царица фей, – глухо сказал худой.
Его оппонент ощерился редкозубой улыбкой:
– А ты шустрый… Но мы шустрей.
Он вальяжно выложил свою фигуру.
– Дракон поимел твою царицу.
Его приятели скотски заржали, но алхимик не изменился в лице, только темные, то ли зеленые, то ли карие глаза медленно проследили, как золото утекает из—под его руки.
– Ну что, еще разок, Аэрти? – усмехнулся щербатый.
Прежде чем алхимик ответил, Асавин положил руку ему на плечо:
– О нет, господа, боюсь, он не может. Он и без того должен кораблик золота.
– А ты кто, его жена? – оскалился щербатый. – Начхать, что он там тебе должен, это его проблемы. Шел бы ты отсюда…
– Нет—нет, господа, – ухмыльнулся в ответ Асавин, – вы не поняли. Он должен Френсису. Надеюсь, его-то вы знаете? Может, желаете перетереть с ним за весь этот шорох?
Воротила мгновенно захлопнул пасть вместе со рвущимися на волю остротами,