встретились на Приморском бульваре. Сообщив о том, что они закопали общинные списки где-то за городом, спросили, какие у Кфира будут указания. Несмотря на некоторую трагичность ситуации, Кфир едва сдержал улыбку. Гораздо позже, оглядываясь назад, он осознавал, что, по-видимому, сам недооценивал, насколько все это могло быть серьезно. Ребят он попытался успокоить, и они договорились о поддержке связи и на всякий случай об условных словах.
Через несколько дней Горбачев вернулся, и все стало успокаиваться, хотя прогнивший фундамент «нерушимого Союза» дал непоправимые трещины.
Именно в это время рухнула единственная синагога на Пересыпи, которой без малого было 100 лет. Здание было аварийным уже давно, но, как известно, в то время такие вещи мало кого беспокоили. Земля на Пересыпи оседает, здания в Одессе построены из ракушника, что делает их особенно хрупкими.
Кфир часто бывал в этой единственной действующей синагоге. Как-то там произошел курьезный случай. Как известно, во время субботней церемонии к Торе приглашаются семь человек. Это считается большой честью. Сначала коэн, затем леви[8], а потом по порядку пять представителей сословия Израиль. Приглашенного вызывают по имени и имени отца. На русский это переводится ближе всего как имя и отчество. В какой-то момент, когда очередь дошла до Израиля, Саша-раввин пригласил Володю Веровского, и как это часто бывает, произнося его имя, естественно в его ивритской форме, то есть Зеев, вопросительно посмотрел на Володю, как бы ожидая подсказки. Было ясно, что Саша не знал отчества Володи. Форма обращения к приглашаемому человеку приблизительно такова: «Поднимется и подойдет уважаемый Владимир…» Вот на этом-то месте Саша вопросительно взглянул на Володю, не оканчивая своей фразы. Володя почему-то молчал.
…Нужно отметить, что Володя, будучи членом координационного совета объединенной общины от некой организации искусства, по некоторым мнениям, не всегда соответствовал статусу. Не раз уклонялся от требований Кфира о представлении отчетов по различным расходам, достаточно примитивно пытался под него «подкапываться». Естественно, отношения были не самыми теплыми.
…И вот Саша повторяет: «Поднимется и подойдет Зеев (Владимир) бен (отчество)…?» А Володя молчит. Саша повторяет в третий раз. Все взгляды устремлены на Володю, который потупив взгляд, тихим голосом, наконец, говорит: «Бен Элиягу». Кфир с Сашей, единственные, знающие иврит среди находящихся, в изумлении посмотрели друг на друга. Встретившись взглядами, несмотря на всю серьезность обстановки царившей в синагоге, они разразились неудержимым хохотом. Зеев бен Элиягу соответствовало русскому «Владимир Ильич». Да, воистину жаль, что славный дедушка Ленин не смог стать свидетелем того, как его тезку приглашали принять участие в еврейской религиозной церемонии. Судя по выражению лица самого тезки, он тоже не был особенно доволен этим невольным открытием.
Здание синагоги продолжало оседать