служба.
– Я вообще не понимаю, о чем ты.
– Ну да, конечно. Я чуть не попалась на удочку. Я же чуть тебя не уложила. Случись такое – на всю жизнь осталась бы в его когтях. Какой романтический сценарий он придумал, чтобы удержать своего маленького птенчика. Я убиваю человека, доказывая, что верна мужу, и после этого он на всю оставшуюся жизнь засаживает меня под замок. Вот такой план он придумал. В Японии всего пять человек имеют возможности, чтобы укрывать убийц. Мой муженек – из их числа. Мне так страшно… Скажи: ты все-таки из ACS или нет? – повторила свой вопрос Рурико и бросила пистолет на стоявший рядом пуфик.
Ханио решил не углубляться в эту тему. Пусть будет ACS.
– Значит, ты тоже на него работаешь? Под прикрытием страхового агента? А я не знала. Мог бы и предупредить. Я мужа имею в виду. Но актер из тебя никудышный. Наверное, недавно в ACS? Сколько месяцев стажируешься?
– Полгода.
– Маловато. И за такое короткое время все языки выучил? Всю Юго-Восточную Азию? Все китайские диалекты?
Ханио ничего не оставалось, как неопределенно мычать.
– Но нервы у тебя железные. Молодец! – решила польстить ему Рурико.
Судя по выражению лица, теперь она чувствовала себя свободнее. Она встала и бросила взгляд на балкон, где Ханио заметил садовый стул. Белая краска на нем облупилась. Рядом стоял стол из того же гарнитура, что и стул. На кромке стеклянной крышки дрожали капли прошедшего накануне дождя.
– И сколько килограммов он попросил тебя перевезти?
Ответа на этот вопрос у Ханио не было, поэтому он ограничился словами: «Этого я сказать не могу» – и зевнул.
– В Лаосе золото такое дешевое. Если брать во Вьентьяне по рыночной цене, в Токио можно получить вдвое. Главное – довезти. Вот прошлый парень из ACS придумал классную штуку. Растворял золото в кислоте – в царской водке, разливал в бутылки из-под виски и дюжинами таскал их в Японию. А здесь уже обратно выделял золото. Представляешь?
– Что-то больно мудрено. Один выпендреж. Вот у меня, к примеру, туфли из золота, а поверх крокодиловая кожа наклеена. Только ноги очень мерзнут.
– Эти самые?
Рурико, не скрывая любопытства, наклонилась, чтобы поближе рассмотреть обувь Ханио, но ни тяжести, ни блеска благородного металла не ощутила. Тем временем глаза Ханио словно магнитом притягивала глубокая ложбинка между ее грудями, которые – правду сказал старичок – смотрели в разные стороны, точно поссорились, но под давлением с двух сторон против своей воли прижимались друг к другу, разделенные только мучнисто-белой ложбинкой. Казалось, Рурико присыпала это место тальком. Ханио представил, что целует ее в ложбинку и будто тычется носом в детскую присыпку.
– А как с контрабандой американского оружия через Лаос? Перевалочный пункт в Гонконге? Но это ж сколько геморроя! База Татикава[4] куда ближе. Там-то оружия завались.
Ханио прервал ее:
– Муж-то когда вернется?
– К обеду должен зайти ненадолго. Он тебе что, не сказал?
– Вот