не было.
– Руслана, ты сутки провела в тайге! Тебя чуть не загрызли дикие звери! После этого ты пытаешься сделать вид, что ничего не произошло? Такое ощущение, будто ты каждый день в охотничьих ямах ночуешь. Я должен убедиться. Ты моя семья. – Похоже, я задела его за больное. Он даже в комнату вошел.
Дядина отповедь привела меня в чувство, но заострять на случившемся внимание я ему не позволю.
– Я тоже люблю тебя, дядь Боря, – сдалась я.
Кто-нибудь пытался провести в кровати неделю? Причем не по своей воле, а по причине пошатнувшегося здоровья?
Нет, в периоды завала на работе я, бывало, мечтала лечь спать и не просыпаться неделю, а коли очнулась, то с койки не вставать даже под угрозой ожирения. Но когда подобного желания и в помине не возникало, забота близких откровенно в печенках сидит. И постель начинаешь дико ненавидеть. На мой взгляд, отдых несколько затянулся. Первый день прошел еще куда ни шло, а вот на второй меня начало тошнить от Интернета. На третий день я поняла, что зверею.
На мне всегда все заживало как на собаке, и утром четвертого дня я почти не ощущала дискомфорта в ступнях при ходьбе. Но разве ж дядю этим убедишь? Нет, ему подавай анализы, мнения именитых светил медицины и мой здоровый внешний вид до кучи!
– Дядя Боря, прекрати, пожалуйста, – ругалась я, стоя в дверях его кабинета. – В конце концов, ничего страшного не случилось! Я жива, здорова, и мне до чертиков надоело сидеть в четырех стенах.
– Руслана, это для твоего же блага, – поднял он голову от документов, которые просматривал вот уже битый час. – Ты чего встала? Немедленно отправляйся в постель!
Я шагнула в святая святых, нервно сложив руки на груди. Кабинет был прост в обстановке. Массивный стол из красного дерева, офисное кресло, которое явно не вязалось с общим интерьером, но так полюбилось дяде, вдоль стен стеллажи с книгами. В углу невероятно огромный сейф, который дядя даже скрыть не пытался, ибо взломать его практически невозможно. Его и открыть-то без труда не получалось, уж я-то знаю. Окна были, но всегда плотно зашторены тяжелыми портьерами, дяде привычней электрический свет, нежели солнечные лучи.
– Дядя Боря, мне надоело постоянно лежать. Надоели бесконечные посещения врача. Владиславу Игоревичу впору прописываться в нашей квартире, он у нас бывает чаще, чем дома, и все исключительно по твоей милости! – сдала я доктора, еще час назад жалующегося на деспотичность дяди.
– Ему за это платят. – Дядя Боря был непреклонен. – А ты никуда не пойдешь, и точка.
– Пойду, и ты об этом знаешь, – невозмутимо парировала я.
Проблема выеденного яйца не стоит, а он упрямится. Мне всего лишь хотелось прогуляться по городу, пройтись по городскому парку, по магазинам, в конце концов. Панацеей от всех болезней является мороженое, съеденное в парке на лавочке, в конце концов.
– Сегодня вечером у нас гости, – попытался воззвать к моей совести дядя.
– Это их проблемы, – посочувствовала я несчастным.
– Руслана! – проревел дядя.
Ой.
– Я