но почему ее жалеешь? На щеках я почувствовала влагу. Да, я тебя понимаю. Ты скован людьми, потому что ты не человек. Я скована обществом, потому что отличаюсь от них.
Неужели приступ? Забыла упомянуть, я страдаю легкой формой аутизма. Ничего серьезного, если забыть о нестабильности эмоционального фона, я словно прыгаю с места в карьер, могу подолгу стоять на месте и рассматривать заинтересовавшую меня вещь. У меня нет истерических припадков, если что-то не нравится. Аутизм почти не мешает мне жить. От него даже плюсы есть – обостренное зрение, слух, обоняние. Впрочем, последнее плюсом назвать нельзя, в наших-то городах.
Вновь я выпала из реальности. Но это не приступ, скорее пограничное состояние, если успокоиться, то приступа можно будет избежать. И не сказать, что ухожу в себя, наоборот, я все слышу, все вижу, все понимаю. Словно впитываю в себя информацию из окружающей среды, и пока не впитаю достаточно, обратно не вернусь. В свое время я натерпелась от рода человеческого, это превратило меня в черствого человека с налетом цинизма. Что, естественно, не прибавляло мне любви к окружающему миру.
А толпа все веселилась. И пойти бы мне своей дорогой, не оглядываясь на человеческое стадо и его жертву, но, вопреки приказам, тело мозгу не подчинялось.
– Прекратите! – крикнул кто-то.
И только спустя мгновение поняла, что голос подала я. Ой-ей.
Как ни странно, народ умолк. Наверное, это и называют неловким молчанием.
– Ты вообще кто такая? – всплыл резонный вопрос.
По-вашему, о чем я думала в этот момент? В книжках пишут о несправедливости бытия, о злобе и беспощадности рода человеческого, о благородном восприятии главных героев. А я вот думала, как бы по морде не получить. По наглой, крашеной морде.
– Отпустите волка, – прежде чем осознала, что несу, громко ляпнула я.
И нет чтобы просто высказаться, я еще и вперед выбежала.
«Где мой мозг?!» – только и успела подумать я. Судя по всему, этим вопросом задались и мужики. Не то чтобы я была ярым борцом за права животных, но сейчас… что это сейчас вообще было?!
– Слышь, малая, шла бы ты отсюда, – посоветовали мне.
– Кто вообще бабу пустил?! – начали возмущаться мужики.
– Отпустите волка, – более твердо повторила я, пятясь спиной в сторону животного, наблюдая за толпой.
– Э, девушка, не подходила бы ты к нему, смотри, щерится, а ну как покалечит? – обратился ко мне немолодой мужик с бородой.
– Я заплачу, отдайте волка мне, – не унималась я.
На кой черт он мне сдался? Но почему-то очень хотелось защитить серого красавца. Я не стала распинаться по поводу бесчеловечности происходящего. Для чего? Чтобы устыдить народ? Очень смешно. Человеческий азарт можно сбить лишь таким же азартом, а не чувством стыда.
– Девочка, включи свой куриный мозг и подумай хоть раз, что ты с этим зверем делать будешь? – спросил мужик с ружьем.
Толпа загоготала.
Действительно, почему бы не последовать