слова.
– У них была назначена встреча на восемь вечера, – выдохнул он. – Они бы не успели вернуться.
– С кем должна была состояться встреча? – вот она – зацепка.
– Мне неизвестно.
– Они оба должны были присутствовать на этой встрече или встреча была у кого-то одного из них?
– В такие подробности меня не посвящали, детектив, – хмыкнул тот, поёрзав на стуле, и Конорс почувствовала внутри разочарование.
Она опустила глаза на свои записи в блокноте. Пробегаясь по написанному её же рукой тексту, вокруг царила полнейшая тишина. Изучающий взгляд Хадсона так и скользил по ней, но Джулия старалась никак не реагировать на это.
– Насколько близко вы общались с семьёй Куайн? – вдруг выдала она, резко вскинув на него холодный взгляд, от которого он заметно опешил и откинулся назад, перестав дышать.
Придя в себя, Хадсон прокашлялся.
– Достаточно, чтобы чувствовать тяжесть потери, – в его голосе была печаль, а плечи тут же поникли.
Конорс прищурилась, заметив такую резкую смену его настроения.
– Но куда тяжелее приходится Саманте, – тяжело вздохнув, закончил он.
– Соболезную, – её тон заметно стал мягче, а в голосе ярко прослеживалось сочувствие.
Хадсон поднял на её глаза, тут же подметив, что и её взгляд тоже изменился, словно перед ним сидела другая часть детектива Конорс.
Конорс никогда не была скупа на слова сочувствия, прекрасно понимая, в каком состоянии находились близкие погибших. За всё время работы она уже достаточно насмотрелась на их родственников и понимала: единственное, что она может сделать – поймать убийцу и заставить его ответить за свои действия. Конечно, подобным не восполнить потерю и дыру в сердце, но так можно хоть как-то успокоить близких жертвы и позволить им справиться с этим ужасом.
Но в любом случае она не любила этот этап своей работы, однако сообщать близким погибших такие страшные новости всегда предоставляли ей. Туда же относились и разговоры с ними, и каждый раз Джулия возвращалась в тот момент, когда самолично переживала подобное.
Самые сдержанные в конце концов устраивают самые громкие истерики? Определённо. Она поняла это, достаточно времени проведя с близкими жертв, и как-то задалась вопросом: а как сама вела себя в подобной ситуации, когда её мир рухнул в одно мгновение? Выплеснула ли она свой гнев или просто загнала все эмоции поглубже?
Тряхнув головой, она вздохнула, вновь вернувшись к Хадсону.
– Скажите, у мистера или миссис Куайн были враги? Возможно, они обращались к вам за помощью, как к частному детективу, – её тон по-прежнему оставался таким же мягким и сочувствующим.
– Они известные люди, детектив, – Хадсон пожал плечами. – У таких всегда есть те, кто желает им зла. Но со мной подобные темы они не заводили. Никаких жалоб или обращений.
– Они не были встревожены своей безопасностью? – она вскинула бровь.
Хадсон