через щели в стенах хижины – и снова Глоуэна поразило невероятно исхудавшее лицо отца: «Я недавно вернулся на станцию – мне еще придется многое тебе рассказать. Никто не знал, где ты, и что с тобой случилось. То есть Флоресте знал, но тянул до последней минуты. Я прилетел, как только получил необходимые сведения и собрал оборудование. Жаль, что никто ничего не сделал раньше».
«Но ты пришел – я знал, что ты придешь».
«Что с тобой случилось?»
«Меня заманили в ловушку. В очень хорошо подготовленную, продуманную ловушку. Кто-то на станции меня предал».
«Ты знаешь, кто?»
«Не знаю. Я вылетел в патруль, и над прибойной полосой Мармиона заметил автолет, направлявшийся на восток. Я был уверен, что машина вылетела из Йиптона – у нас таких нет. Спустился ниже и стал следовать за нарушителем на большом расстоянии, чтобы меня не заметили.
Нарушитель продолжал двигаться на восток, обогнул холмы Текса Уиндома и полетел над Ивняковой пустошью. Там автолет описал полукруг и приземлился на небольшой поляне. На бреющем полете я стал искать удобное место для незаметной посадки. Собирался задержать пилота и пассажиров и по возможности узнать, чем они занимаются. Примерно в километре к северу, за низким скальным гребнем, я нашел подходящую площадку. Там я приземлился, захватил оружие и отправился на юг, к скальному хребту. Дорога оказалась нетрудной – даже слишком легкой. Когда я повернул за очередной выступ скалы, на меня спрыгнули три йипа. Они отняли у меня пистолет, связали мне руки и привезли меня, в моем же автолете, на Шатторак. Все было сделано проворно и ловко, без лишних слов. На станции работает шпион или предатель, имеющий доступ к расписанию моих патрульных полетов».
«Его зовут Бенджами, – отозвался Глоуэн. – По меньшей мере, я так думаю. И что произошло потом?»
«Ничего особенного. Меня сбросили в яму, и в яме я оставался. Через два-три дня кто-то пришел на меня посмотреть. Не мог толком разглядеть эту фигуру – видел только силуэт на фоне полуденного солнца. Но голос! Я этот голос где-то слышал, я его ненавижу! Тягучий, противный, издевательский! Он сказал: „Шард Клатток, здесь тебе предстоит провести остаток твоей жизни. Таково твое наказание“. Я спросил: „Наказание – за что?“ „Что за вопрос! – ответил голос. – Подумай о том, сколько страданий ты причинил невинным жертвам!“ Я больше ничего не спрашивал – что я мог на это сказать? Посетитель ушел, и больше со мной никто не говорил».
«Кто, по-твоему, тебя навестил?» – спросил Глоуэн.
«Не знаю. Честно говоря, я мало об этом думал».
«Если хочешь, я расскажу, что случилось со мной, – сказал Глоуэн. – Это длинная история. Может быть, ты предпочитаешь отдохнуть?»
«Я только и делал, что отдыхал. Я уморился от отдыха».
«Ты голоден? У меня в рюкзаке есть походные рационы».
«Съел бы все, что угодно – только не здешнюю баланду».
Глоуэн вынул пакет с твердой копченой колбасой, сухарями