допивай свой чай, и я посмотрю на листья.
Диана покорно допила остатки чая, потом закрыла глаза и осторожно покрутила чашку, думая про Джервейза, лорда Сент-Обина. Было очень легко представить его строгое лицо и серые глаза, обычно холодные, но иногда согретые насмешливой улыбкой. Открыв глаза, Диана передала чашку Эдит, и та стала пристально смотреть в нее. Эдит утверждала, что ее прабабка была цыганкой, поэтому она могла заглянуть в будущее, если дух прабабки ей помогал. Хотя ее предсказания считались просто развлечением, их всегда слушали с огромным интересом. Через минуту-другую каким-то странным голосом, непохожим на ее обычный, она произнесла:
– Судьба. – Слово это прозвучало безо всяких эмоций. Последовала долгая пауза, потом Эдит продолжила: – Гнев, лицо под вуалью, тайны, которые соединяют и разъединяют. И еще – ложь и предательства. – Снова последовала пауза, а затем она шепотом повторила: – Ложь и предательства… И любовь.
Диана невольно поежилась, по спине пробежали мурашки. Она не очень-то серьезно относилась к словам Эдит, однако знала, что некоторые ее предсказания были сверхъестественно точными. Мадлен же тихо спросила:
– Ты все еще уверена, что хочешь связываться с Сент-Обином?
Диана уже собиралась ответить, но тут Эдит произнесла потусторонним голосом:
– Ложь и предательства… не только с одной стороны. – Помотав головой, словно только что очнулась от глубокого сна, она уже со своим обычным йоркширским акцентом пробормотала: – Что бы это ни значило.
– Сомневаюсь, что это вообще что-нибудь значит, – сказала Диана, вставая из-за стола. – И если у вас, дорогие, больше нет для меня зловещих предсказаний, то я, пожалуй, пойду побросаю ножи. – Неплохая получилась финальная реплика! К тому же это была чистейшая правда.
Когда Мадлен учила Диану тому, что следовало знать куртизанке, в их расписание входил и такой предмет, как самозащита. У Мэдди всегда был под рукой нож – в ридикюле, в привязанных к ноге ножнах или же спрятанный возле кровати. Это оружие три раза спасало ее от больших неприятностей, а однажды, возможно, спасло ей жизнь – мужчина, который ей угрожал, позже задушил другую свою любовницу, а потом убил и себя. Мэдди учила подругу правильно держать нож и наносить удар. Занимались они и метанием ножа, чтобы Диана чувствовала себя с этим оружием более свободно. Вообще-то метать нож для самозащиты не рекомендовалось, потому что тот, кто его бросал, оставался безоружным. Хотя Диана ненавидела насилие и боялась его, сам процесс метания ножа оказался захватывающим, в нем было нечто гипнотическое. Это занятие требовало концентрации и одновременно успокаивало, когда она чувствовала себя не в своей тарелке – как сегодня утром, например.
В первые годы своей жизни в Лондоне Мадлен превратила просторную комнату в мансарде в тренировочный зал. Один конец комнаты закрыли мягкими сосновыми досками, чтобы защитить стены, а к доскам прикрепили всевозможные мишени – разных размеров и на разной высоте (имелись также и подвижные мишени).
Мадлен и Диана тренировались здесь регулярно, а в остальное