в полную силу! – Она не уймется.
– С каждым днем все движется быстрее. – Почему он уговаривает ее?
– С каждым днем все сложнее отвлекать внимание!
– Но ведь это удается! – Годже встал и принялся мерить шагами комнату.
– Удается? Разве то, что происходит на границе, запланировано? Мне кажется, вы потеряли контроль!
– Заткнись, женщина! – Ну вот, он опять на нее орет. Она бешеная кошка! С ней и флегматичный Ото Эниль сошел бы с ума.
Годже налил себе еще вина: может, так удастся успокоиться.
– Ты?! Затыкаешь мне рот?! И только потому, что я говорю о вашей неспособности контролировать ситуацию? – Точно – бешеная кошка, готова выцарапать ему глаза.
– Женщина! Ты не знаешь, какие цели стоят перед нами?! Вся армия там – в Доржене! Золотой Корпус распущен! И никто даже голову не поворачивает на север. Разве это не то, чего мы хотели?
– Ты обещал мне место в Совете!
– Обещал и выполню! Хотя не понимаю, зачем оно тебе?
– Без меня вам не удалось бы сделать то, что вы сделали!
– Ха! Мало ли на свете Музыкантов Силы! – Пожалуй, зря он это сказал – у нее сейчас такое лицо, словно она собирается его убить.
– Может, и не мало! Но я согласилась! Я! А зачем тебя привлекли ко всему этому, я не понимаю!
– Что значит «зачем»? – Он ведь стоял у истоков всего этого предприятия! Она хочет задеть его. А ведь получается…
– Ты – ничтожный Целитель! Ты даже убить никого не можешь! Я-то знаю!
Годже заскрипел зубами.
– Тебе ли участвовать в таком великом деле? С твоим Даром – только принимать страждущих день и ночь! Готова поспорить, что ты не выносишь вида крови!
Да, он Целитель, притом Созидатель. А знает ли она, каково это? Знает ли, как он мучился все эти годы? Когда твой Дар заставляет тебя исцелять, восстанавливать любого, даже того, кому давно пора в могилу? Даже того, от кого лучше было очистить эту землю! Знает ли она, как это – когда руки сами тянутся к ране, когда ты видишь каждую болячку и не можешь не исцелить! Стоит сдержать Дар, и будешь валяться в оттоке, как студент-первогодок. Каково это – сидеть на совете рядом с Ото Энилем, чувствовать, что старик умирает, и не помочь?! Знает ли она, сколько усилий это от него требовало?! Знает ли, что с ним бывало потом, после заседания Совета?! И она смеет его упрекать!
– Ты просто не имеешь никакого веса ни в Совете, ни в Первом Круге!
Вот это уже слишком! Годже не выдержал. Он схватил серебряный кубок и швырнул прямо ей в лицо.
Вино, словно кровь, разлилось по светлому арайскому ковру и запачкало ее платье. Кубок скользнул по щеке Динорады, оставив порез, из которого капала настоящая кровь. Годже быстро подошел к ней, подняв руку – и порез затянулся под воздействием его Силы еще прежде, чем он дотронулся до ее лица. Она усмехнулась, резко отстранила его ладонь.
– Ну вот! Ты знаешь, что я права! Ты не выносишь вида крови! И ты не мог меня не исцелить, хотя я уже не нуждаюсь в этом.
Вокруг нее сгустился