уже был достаточно далеко, чтобы не вернуться в исцеленное тело. Так бывает… хотя обычно уже через десяток-другой минут после смерти уже ничего нельзя сделать, но в данном случае рисковать не хотели. Исцеление же требовалось, чтобы смерть старого Советника походила на действие оттока – ведь при оттоке не наблюдается колотых ран.
То, что пережил тогда Годже, латая мертвое тело, было хуже, во сто крат хуже любого оттока! Его Дар просто сводил его с ума, мечась и не находя огня внутри исцеляемого… Ни искры… ни пламени… О чем это проклятие: о деньгах или о смерти?
Годже чувствовал такое отвращение, такую мерзость, словно раскапывал могилы и пожирал сгнившую плоть… Это было противно его Дару, самому его существу, и Годже поклялся себе, что никогда, ни за что не станет исцелять мертвецов, даже если от этого будет зависеть его жизнь!..
Годже встал и принялся одеваться. Сегодня его ждало много дел. Ему нужно было найти еще семерых Одаренных, с кем он свяжет себя. Времени осталось уже очень мало, события на севере говорили о том, что скоро все закончится… или начнется – для него и тех, кто с ним в Первом Круге. В его Втором Круге уже были Мастер Перемещений, Мастер Стихий, два Погодника, три Мастера Оружия (из Тайной гвардии, конечно), Строитель. Он очень хотел бы связать с собою эту свою противоположность – праправнучку Верховного – Иссиму. Тогда его собственный Дар стал бы совершенным. Пользоваться ее Силой… и ее телом (она прекрасна, даже лучше, чем эта бешеная Динорада) по праву связавшего. Жаль только, что взять Одаренного в свой Второй Круг можно лишь по его доброй воле. Эбонадо Атосааль знал о его желаниях (по крайнем мере, в отношении Дара Иссимы) и не возражал, даже обещал помочь – слишком многим был обязан Каху.
Как продвигалось дело с укомплектованием Вторых Кругов у прочих соратников, Ках не знал. Но Абвэн, скорее всего, уже давно набрал полный Круг, и Годже готов был поспорить, что большинство из связанных – женщины.
Идай Маизан
– Собирайтесь, Мастер Маизан. Приказано доставить вас в Город Огней, – говорил узколицый низкорослый человек, появившийся четверть часа назад в покоях Идая вместе с неразговорчивым спутником.
Узколицего звали Карис, он Мастер Перемещений, а второй – Гиделе, тоже не очень высокий, но с прямой как струна спиной и опасным взглядом – Мастер Оружия. Они – Одаренные тарийцы, но волосы коротко подстрижены, у Гиделе усы и небольшая бородка; увидев их, никто не скажет, что они Мастера Силы, так как в Тарии имеющие огонь Создателя не носят бород и отпускают длинные (позорно длинные для мужчины) волосы. Оба, как знал Идай, – из Тайной гвардии Совета Семи. Более того, они из Второго Круга Верховного.
Карис сообщил, что Указующий Хатар Ташив убедил императора в том, будто его предали, и Хокой-То возжаждал смерти Маизана и Кай-Лаха. Союзники же не оставили Идая в беде, они послали за ним.
– Придется сбрить бороду, – без всяких эмоций холодно говорит Гиделе, – вы будете слишком заметны с ней.
«Сбрить