из четырех точек опоры, быстро несущийся почти пятитонный бронеавтомобиль кувыркнулся и слетел в придорожную канаву, калеча собственный экипаж и начиная опасно дымить.
Первый открытый сверху пулеметный броневичок, случайно не наехавший на одну из нескольких десятков заложенных под тонкие асфальтовые латки или присыпанные щебнем противотанковых мин просуществовал тоже недолго. Из ближайшего лесочка, куда скрылись «трусливые» пограничники на велосипедах, часто зататакала 20-мм автоматическая пушка фирмы «Мадсен» на низком колесном лафете. Аккуратная короткая строчка легко прошила тонко бронированные капот и кабину, разрываясь внутри и не оставляя ни машине, ни двум членам ее экипажа ни малейших шансов. Со смертельно раненным водителем, упавшим на руль, и мертвым командиром-пулеметчиком броневик еще проехал по инерции под сотню метров и неприкаянно остановился прямо посреди дороги.
Оставшиеся «хорьхи» спешно тормозили, а их командиры, еще мгновение назад гордо выглядывающие из низких башенок, ныряли вниз и лихорадочно пытались повернуть свои автоматические пушки в сторону врага. Не успели. Скрытая в посадке на сто метров ближе к границе заработала вторая 20-мм пушка, успешно вспарывая меткой очередью из 15-зарядного магазина борт и корму броневика, ехавшего последним. Башня предпоследнего «хорьха» стала поворачиваться в ее сторону, но огонь открыть так и не успела: на оставшуюся опасную цель быстро переключилась уже расправившаяся с пулеметным броневичком первая пушечная установка датчан. 20-мм бронебойные снаряды легко прошили с близкого расстояния покатую, но тонкую боковую броню «хорьха» и разорвались в середке. Два из них, пролетев через боевое отделение, рванули уже в расположенном в корме двигательном отсеке – обездвиженная машина ярко полыхнула и высоко зашлась черными клубами.
На три следовавшие за броней крытых грузовика обратили безжалостный гнев своих кинжальных очередей скрытые в том же лесу ручные пулеметы той же датской фирмы «Мадсен». Пулемета было три. К их захлебывающейся какофонии присоединили свою разрозненную пальбу и винтовки еще с ночи схоронившейся за деревьями стрелковой роты.
Разгром германского передового дозора был полный. Оставшиеся в живых перепуганные стрелки боязливо подняли руки, и лишь двоим, удачно воспользовавшимся жирным дымом от разгоревшихся машин удалось просочиться на другую сторону шоссе (где тоже залегли датчане, но уже реже) и возвратиться обратно к своим.
Взвинченные, но счастливые своим удачным спасением солдаты поведали о подлой западне не желающих склониться перед германской мощью датчан своему напыщенному капитану. Капитан Земмингер, не попавший на польскую компанию, и впервые участвовавший в боевых действиях, решил показать свое воинское мастерство и расправиться с наглыми, не понимающими своего счастья быть мирно оккупированными, датчанами самостоятельно, не ставя в известность херра полковника. Он наметил, не доезжая до поворота,