узлом», к одному концу которого вы привязываете простую веревку, а как только вы достигнете дна, резкий рывок за веревку развязывает дурацкий узел, и ваша снасть падает вниз вслед за вами. Мой метод состоял в том, чтобы опустить вниз сначала Балджера, а затем спуститься самому вслед за ним. Так мы шли от парапета к парапету, пока наконец не оказались на самом краю огромного колодца, на существование которого так таинственно намекал Дон Фум в своей рукописи. Устье его было, вероятно, футов пятьдесят в ширину, и, приглядевшись, я увидел, что с одной стороны есть скальный выступ. Насколько я мог судить, он был примерно в семидесяти пяти футах внизу и чтобы добраться до него потребовался бы каждый фут моей веревки. Я уверен, что вы не обрадуетесь, когда я скажу вам, что прижал Балджера к своей груди и нежно поцеловал его, прежде чем спустить его вниз. Он ответил на мои ласки и своим радостным визгом дал мне понять, что полностью доверяет своему маленькому хозяину.
Через несколько мгновений я присоединился к нему на этом узком скальном выступе, под нами теперь была тьма. Но вы думаете я колебался? Нет! Я знал, что мои глаза скоро привыкнут к полумраку, и еще я знал, что если мои глаза подведут, то зоркий взор Балджера всегда готов будет мне помочь.
Теперь я подготовился с особой осторожностью, потому что на этот раз, действительно, опускал своего четвероногого друга в своего рода неизвестность.
Вскоре он скрылся из виду, и сердце мое замерло. Но, послушайте! Его резвый, громкий лай отчетливо доносится до меня, а это значило, что он приземлился на безопасную площадку или выступ. В следующее мгновение мои ноги обхватили веревку, и я начал бесшумно скользить вниз, в тихие глубины, а радостный лай пса звенел у меня в ушах.
Снова и снова я спускал вниз своего мудрого и бдительного друга вперед себя, пока наконец, подняв голову вверх, я не увидел ничего от могущественного внешнего мира, кроме яркого серебряного пятнышка, похожего на крошечный лучик света, пробивающийся сквозь крошечное отверстие в занавеске в моей комнате.
Но подождите, неужели мы достигли дна колодца великанов? С каждым новым спуском я понимал, что стены больше не такие отвесные, спуск становился настолько плавным, что мне едва ли уже нужна веревка, чтобы продолжить его. Зажигая одну из своих маленьких свечей, я осторожно пробираюсь вдоль края и через полчаса вновь оказываюсь на месте старта. И тогда впервые выражение, использованное Доном Фумом в рукописи, и до сих пор остававшиеся для меня загадкой, встало перед моими глазами, словно написанное огненным пером на этих черных стенах в тысячах футов под внешним миром, который я покинул несколько часов назад. Эти была воронка Полифема! Да, в этом не могло быть никакого сомнения: я достиг дна колодца великанов. Я стоял на краю воронки Полифема!
Спуск в воронку Полифема.
Глава VI
Мое отчаяние, когда я обнаружил, что воронка слишком мала для моего тела. – Луч надежды для меня. – Полный отчет о том, как мне удалось