настрочила, стараясь не задумываться:
«Джастин, не думай, что я неблагодарная! Это неправда! Мне в жизни не делали такого замечательного подарка! Я просто боялась, что расплачусь и ты тогда больше не будешь со мной разговаривать.
P. S. Миссис Окли понравилось платье.
P. P. S. – Мистер Окли совсем не похож на Подлого дядюшку. Он за весь день только и сказал: «Как поживаете, мисс Браун?» Такие работодатели мне нравятся!
P. P. P. S. – Я правда в восторге от броши!»
Закончив письмо, она переоделась в голубое платье, хотя не была уверена, полагается ли ей обедать с хозяйкой, когда Мартин дома. Доринда, конечно, спросила у нее, однако миссис Окли лишь загадочно пробормотала: «Как Мартин скажет». Доринда волновалась, как перед экзаменом, и страстно желала поесть в одиночестве в своей гостиной. Ах да! Совсем забыла упомянуть в письме! Она перевернула лист и добавила четвертый постскриптум:
«У меня есть собственная гостиная!»
Собственная гостиная Доринды располагалась на третьем этаже, через коридор от спальни, рядом с детской. Потолок был пониже, а в остальном точь-в-точь как будуар миссис Окли, и по размеру, и по планировке. Обстановка была приятная, в комнате был даже электрический камин. Теперь камин пылал, и по комнате разливалось приятное тепло. Кажется, будуар был прямо под гостиной, однако Доринда еще не до конца разобралась в планировке весьма странного дома четы Окли. Она задумалась, подошла к окну, раздвинула занавески и снова сомкнула их за спиной, отделив себя от света.
Поначалу ничего не было видно, словно по другую сторону окно тоже было занавешено шторами – только черными. Постепенно глаза привыкли, и темнота поредела и превратилась в тусклые сумерки. Небо было облачным, как и днем, однако сквозь облака, похоже, пробивался лунный свет, так как Доринда скоро разглядела черные силуэты деревьев на фоне неба, темную полоску дороги и светлый прямоугольник площадки, на которой стоял дом. Окно выходило на сторону. Да, значит, будуар прямо под ней, а еще ниже – кабинет. Миссис Окли разрешила Доринде брать оттуда книги, она так и сказала: «В конце коридора, прямо под этой комнатой». А они тогда сидели в будуаре.
В будуаре зажгли лампы – сквозь занавески проникал бледно-розовый отсвет. А в кабинете шторы были красными. Интересно, если бы в кабинете тоже горел свет, пробился бы он сквозь ткань? Вряд ли. Шторы в кабинете были из очень плотного бархата, украшенные низкими ламбрекенами. А стулья – из хромированного металла, только письменный стол был вполне обыкновенный и приятный на вид.
Доринда подумала, что хромированные части стульев выглядят по-больничному, а их алая кожаная обивка утомительна, ее не уравновешивают даже черный камин и ковер. И тут на площадке из гравия, словно из ниоткуда, появилась человеческая фигура: просто силуэт на светлом фоне. Хотя толком разглядеть было невозможно, Доринда ни секунды не сомневалась, что это мужчина, его выдавала походка – быстрая, напористая. Он приблизился к окну кабинета, потом