каковым мы рисовали его себе… А вот каким же он был на самом деле, ни я, ни Борис в ту минуту не сумели бы сказать.
О несчастном случае писали газеты, и мы слышали, как взрослые, по обыкновению преувеличивая и украшая рассказ разными неточностями, передавали друг другу эту историю. Нигде не фигурировал наш незнакомец: конечно же, он просто находился рядом в тот момент и был совершенно ни при чём!
Мы с братом, по взаимному уговору, никогда не делились нашими наблюдениями с маменькой или мисс Мур, а Шура была слишком мала, чтобы замечать то, что замечали мы. И теперь нам казалось, что мы единственные на свете знаем, кто на самом деле был причиной катастрофы. Но спроси нас: почему мы так в этом уверены? – никто из нас не мог бы объяснить внятно. Да и как столь жалкий, нелепый человек мог устроить такое?!
Несколько дней после несчастья на Садовой не видали мы Человека со смущённым лицом – мне уж начало казаться, что он – просто плод наших с Борисом фантазий. Но брат упрямо качал головой и утверждал, что не сегодня-завтра мы его встретим – что вскоре подтвердилось.
Мы прогуливались по Летнему саду – казалось, сама эта солнечная осень располагает к доброму, счастливому расположению духа. Все, кто окружал нас, улыбались; радовало глаз великолепие мягких золотисто-багряных красок. Мы бегали вокруг памятника баснописцу Крылову. Слой опавшей листвы шуршал под ногами, и, к нашему удовольствию, мы уже набрали несколько охапок красивейших листьев, чтобы потом, вместе с мисс Мур, заняться составлением гербариев…
Я буквально споткнулась взглядом о Человека со смущённым лицом; признаюсь, я уже успела позабыть о нем. Борис также заметил его и прошептал: «Ну, что я тебе говорил?», но я шикнула в ответ. Как же мне не хотелось, чтобы очередной чудесный день был бы испорчен каким-нибудь неприятным происшествием! «Ну, может быть, хотя бы сегодня…» – мысленно взмолилась я.
Не знаю, было ли это капризом высших сил либо случайностью. Сидевший на лавке почтенный старичок в тёплом пальто, которому наш странный незнакомец ухитрился просыпать на колени чуть ли не целую бонбоньерку мятных лепёшек, не только не подскочил в ярости и раздражении, а наоборот, безмятежно улыбнулся. Я и Борис были изумлены; старичок же, в ответ на многословные и невнятные извинения незнакомца, несколько раз произнёс: «ничего-ничего, не беспокойтесь, пожалуйста». Затем он встал, опираясь на трость, и спокойно, не торопясь, направился вглубь сада.
Я перевела взгляд на нашего незнакомца: вместо обычного искреннего, чуть ли не до слёз огорчения, на его лице появилось выражение подлинной, какой-то дьявольской злобы; его тусклые глаза неопределённого цвета сверкали. Я с содроганием увидела вертикальные зрачки в ярко-желтой радужке – и в эту минуту его взгляд встретился с моим. Несколько мгновений мы в упор смотрели друг на друга, и какое-то непонятное чувство подсказало мне: он понимал, что я за ним наблюдаю.
К своему стыду, я взвизгнула от страха и кинулась