длинными палками заросли низкого кустарника.
– Хрен нам, а не лодка, – расстроился Сомов.
Я тоже плюнул в сердцах. Надежда ведь была!
– Давай-ка, Гоб, поднимемся по склону повыше.
С высоты еще раз внимательно осмотрел реку в бинокль. Нет ничего интересного, только перед ближним поворотом что-то стоит на песке перед соснами.
– Сходим?
Гоблин кивнул, перехватил сибирку и осторожно начал спускаться.
Так, торопиться не надо, здесь берег представляет собой широкий бугристый галечный пляж, округлым мысом выдающийся в реку… Когда идешь, из-за бугров линия пляжа просматривается недалеко, легко можно влипнуть в неожиданное. Выше по течению на противоположном берегу ярко блестит природный ледник, солнце туда почти не достает, растает только в июле…
Передвигаясь вдоль русла, оба услышали впереди громкий звук, больше всего похожий на тот, который издает плюхнувшееся в воду тяжелое тело. Увидеть сам объект не смогли, синхронно присели. Что там за сюрпризы? Осторожно продвинувшись вперед, мы почти одновременно увидели волну в двух сотнях метров и плывущее темное пятно, отчасти похожее на перевернутую лодку.
– Коряга, блямба, – выдохнул Сомов, опуская ствол. – Зда-аровая!
Подошли ближе к месту, которое я заметил в бинокль.
Опа! Совсем недавно тут разводили небольшой костерок, вот и прутики, на которых запекали рыбку! Людей опять не видно.
– Хариус водится, точно тебе говорю… Жирный.
– Гоб, не томи, все равно снастей нет!
Причальной марки не видно, впрочем, здесь камешки, легкая лодка следа не оставит.
Нет поблизости и шалаша. Черт, ну ведь совсем недавно здесь кто-то был! Может, люди нас испугались и скрылись? Походили кругом, даже покричали, миролюбиво приглашая выйти, но так никто и не показался.
Может быть, отшельник?
Они уже начали появляться на Платформе. В глубине гор, по озерным долинам, в болотах… В некоторых анклавах таких чудаков называют «дикие люди». Зря они так. Да, некоторые живут чуть ли не самым первобытным образом. С остальными людьми контактируют очень редко, выменивая на пушнину простейшие предметы таежного или тундрового обихода. Это не примитивные дикари в буквальном смысле слова, физиологическом или даже морфологическом. Не киношные «тарзаны» и не «маугли». Чаще всего им нужен порох и свинец, у них есть оружие и умение его применять. Но по разным причинам они не могут жить в обществе, не способны ужиться с другими, вот в чем проблема. Так что при случайной встрече не надо рассчитывать на привычные традиции и устои. Всем своим поведением или же искусственно созданной ситуацией отшельник прозрачно намекнет, что гостям пора валить. Правда, шансы походя встретить такого человека ничтожно малы. Разве что случайно.
Что там отшельники, в анклавах уже пошли разговоры о снежном человеке!
Представляете? Смотрящие – и йети…
Описываемый в новой мифологии снежный чувак вполне традиционен, земного обличия, ничего