это от вас, а может, Совет просто об этом забыл. Кстати, последнее меня бы нисколько не удивило.
– Все шесть магических элементов одновременно – от такого запросто можно взорваться! – говорит Ванесса.
На лбу у нее так и осталась грязная полоса в том месте, где она вытерла лицо рукой.
– Теоретически да, – соглашается Николаус. – Но вы сами знаете, что у Избранника есть магическая защита, которая бережет его силы и охраняет его от взглядов демонов. И все же это тяжкая ноша. Совет утверждал, что поможет Матильде справиться с ней, и я согласился.
– Но ведь могли и не соглашаться, – возразила Линнея.
– Да, – кивнул Николаус. – Я сделал свой выбор. Это будет мне вечным укором.
Горькие мысли Николауса так сильны, что пробивают защиту Линнеи. К тому же когда о вечности говорит человек, живущий четыре столетия, его слова приобретают совсем иной оттенок.
– Однажды ночью я проснулся от ощущения беды. В кровати Матильды не было. Я нашел ее в лесу, в том месте, куда она обычно ходила, будучи еще ребенком. Она была еле живая, чувствовала себя еще хуже, чем после ночи с кровавой луной. Я отнес ее домой и уже тогда почувствовал: с ней что-то не так. А когда она пришла в себя, я понял это наверняка. Ее магические силы иссякли.
– Как иссякли? – быстро переспросила Ида.
– У нее их не осталось.
– Значит, это возможно? Можно избавиться от своих магических сил? – сказала Ида.
Линнея бросила на нее раздраженный взгляд. Ни для кого не секрет, что Ида мечтает выйти из Круга Избранных. Как всегда, думает только о себе.
– Да, но я не знаю, как это произошло. Матильда не рассказала этого ни Хедвиге, ни мне. Только сказала, что это для общего блага, что у нее не было сил бороться. Потом появились посланцы Совета…
Николаус замолчал. Посмотрел на свои руки.
По спине Линнеи пробежал холодок. Она не знала точно, что произошло, но прошла с Матильдой ее путь к смерти. Другие девочки тоже пережили это – в своих снах.
– Я был глупец, – продолжил Николаус тихо. – Я должен был защитить ее, спрятать. Вместо этого я выдал ее в руки Совета. Они обвинили ее в том, что она подвергла мир смертельной опасности. Матильда сказала, что после нее родятся Избранные, которые будут сильнее ее, они победят демонов раз и навсегда. Но Совет решил, что она предала их дело. А предательство, по мнению Совета, – самый страшный грех…
Николаус замолчал.
– В то время в стране велась активная охота на ведьм. Хотя из осужденных настоящими ведьмами были только те, от кого хотел избавиться Совет. И вот Совет устроил так, что Матильду привлекли к суду. Якобы она научилась колдовству у Сатаны. И суд признал ее виновной.
Страдание Николауса было безмерно, и Линнее приходилось прикладывать все свои силы, чтобы закрыться, защититься от него.
– Я знал судью много лет, он был моим однокашником, потом занимал высокий пост в Совете. Но остальные члены суда этого, конечно, не знали. Я просил его пощадить Матильду. Он обещал