весеннее солнце начало отогревать замерзший от долгой блокады город, команда учебного отряда работала на Васильевском острове. Разрушенных домов было много. Очень сильно пострадали Пятая, Седьмая и Девятая линии из-за яростных бомбардировок моста Лейтенанта Шмидта. Мост все-таки каким-то чудом уцелел. Вальке очень захотелось узнать, что с их домом. До эвакуации они жили в красивом доме на углу Суворовского проспекта и Таврической улицы в большой комнате коммуналки, которую перед войной дали папе от университета. Валька попросил старшину учебной роты, который бывал в городе, навести справки о судьбе их дома. Спустя неделю он принес весть, что их дом не пострадал. Валька отправил матери письмо с радостным известием. В письмо он вложил свое фото в матросской форме и бескозырке с надписью «Балтийский флот». Все будет как до войны. Будет консерватория, мама с сестрой будут встречать дома. Будет виолончель и гитара Бергера. Жаль только, папы не будет с нами.
Воспоминания об отце щемили сердце. Вспоминалось, как отец, сидя у его кровати, читал на ночь про муравья Ферду, про Нильса с дикими гусями и, конечно, «Тысячу и одну ночь». Как Валька любил эти мгновения. Он боролся со сном, чтобы не пропустить самое интересное. Но сон таки одолевал. Тогда папа целовал его лоб и поправлял одеяло. Неужели его больше нет? Валька в душе не мог с этим смириться. Уходя, папа сказал:
– Засыпай сынок, во сне люди лучше растут, будешь большим музыкантом.
В конце июня после окончания учебы в отряде ВМФ Валька был направлен в первый гвардейский дивизион морских охотников в Койвисто. Это был только что отвоеванный небольшой финский город на северном берегу залива. Линия фронта проходила всего в нескольких километрах к северу. Матрос Валентин Горячев стоял в строю гвардейского экипажа морского охотника МО-105. Было семь сорок пять солнечного июньского утра. Командир, гвардии старший лейтенант Георгий Швалюк, принял доклад помощника командира и дал команду поднять гвардейский военно-морской флаг на носовом флагштоке корабля. С первого мгновения своего пребывания на борту охотника Валентин понял, что он на войне. Нескончаемый гул разрывов, доносившийся с линии фронта, налеты немецкой авиации и грохот зенитных орудий напоминали об этом каждую секунду.
Сто пятый был пришвартован к причалу закрытой бухты Катерлахти среди других кораблей первого гвардейского дивизиона и группы тральщиков. В экипаж прибыли еще два молодых матроса: моторист Гурий Шалагин и рулевой-сигнальщик Вася Цветков. Командир объявил о пополнении и представил их экипажу. Затем коротко объявил о подготовке к выходу в море для выполнения боевой задачи по обеспечению десантной операции на острова Бьеркезунда. Командир попросил главного боцмана, обратившись к нему по имени и отчеству, ввести ребят в курс дела. В экипаже боцмана звали просто Прокопыч. Он был солидным дядькой с седой головой, густыми черными усами и татуировкой якоря с глобусом на правой руке. Прокопыч был