свою руку в руке Рудольфа.
– Приходите к нам еще, у нас самый свежий и вкусный хлеб в Кельне, – сказал он, не отрывая от Бэлы глаз.
Вернувшись за прилавок булочной, он увидел отца. Он только вышел из пекарни. Засученные рукава рубахи, рукавицы и розовое лицо с каплями пота.
– Что, нравится эта полукровка?
Рудольф не ответил.
– Ее отец еврей, он был одним из богатейших ювелиров Кельна. Владел двумя магазинами. Он один из тех, кто выжимал деньги из простых немцев, которые строили Германию! Из таких, как мы с тобой, понимаешь, Рудольф?!
– Что с ним сейчас?
– Год назад его отправили в лагерь для евреев. Туда, где всем им место.
– Отец, что плохого он тебе сделал?
– Фрау Зильберман, она настоящая немка. Я помню ее девочкой, красивой и умной, тогда она была еще Эльзой Кехлер. Она связала свою жизнь с евреями. Теперь она платит за это очень высокую цену.
– Отец, я много раз слышал, что евреи виноваты во всех наших бедах. Но мне трудно понять, почему их надо гнать из страны и тем более уничтожать?! Лишь только за то, что они богаче большинства немцев?!
– Рудольф, двадцать лет назад, когда я был таким, как ты, немецкий народ был унижен. Наш фюрер поднял немцев с колен, он возродил Германию. И теперь наш тысячелетний рейх ждут процветание и победа! А жидомарксисты, они мешают нам на этом пути. Надеюсь, ты понимаешь это. И нечего пялиться на эту полукровку. Она мишлинг и только благодаря арийской крови своей матери свободно живет среди нас.
Рудольф, стиснув зубы, сдержался. После слов отца внутри стало как-то пусто. Он вспомнил теплую руку Бэлы. Тут он увидел лицо матери. Она подошла и стала гладить его светлые волосы, прижав голову к себе. Ему показалось, в ее глазах был ответ на вопрос, так больно вцепившийся в душу мальчика.
– Да плевать я хотел на все это, – тихо сказал он. Рудольф и раньше не очень понимал всех этих теорий о гордости и величии нации. Да неинтересно ему было все это. Бэла с ее лучистыми карими глазами под черными ресницами стала для него важнее всего на свете.
Через несколько месяцев началось вторжение в Польшу. Англия и Франция объявили Германии войну. По городу проходили колонны людей, поддерживавших великого фюрера, они выкрикивали лозунги во славу нации. Дух возрождения рейха сковывал одной цепью умы людей, поддавшихся самой простой объединительной идее. Идее ненависти к другим людям. Отец был призван в вермахт. Младшему брату Вальтеру исполнилось шесть лет, и мать отдала его в церковную школу, где идеи национал-социализма обходили стороной души многих учителей и учеников. Все хозяйство пекарни легло на маму, семнадцатилетнего работника Пауля и Рудольфа. Теперь ему приходилось вставать в пять утра, чтобы помогать закладывать заведенное накануне тесто по печным формам. Каждый день, возвращаясь из школы в булочную, он ждал, когда придет Бэла. Раскладывая теплые булочки на прилавок, он смотрел в окно, ожидая ее появления.
Несколько