обычного пудинга сделала морковный (Кристофер сказал ей, что получилось очень вкусно, но это была неправда). А утром в носке не оказалось привычного апельсина. Зато рядом обнаружились завёрнутый в мятую коричневую бумагу поношенный синий комбинезон, запасная батарейка для фонарика, несколько лучших пар папиных носков и кулёк с ячменными леденцами.
Они с мамой сидели на кухне возле плиты, пили чай и сосали леденцы, стараясь наслаждаться моментом. По радио выступил король с обращением к нации, а потом Вера Линн пела «Мы встретимся снова», и мама, вытирая посуду, ей подпевала.
Вечер Кристофер провёл в изучении взятой в библиотеке книжки по римской истории. Из неё он почерпнул кучу сведений о кровавых завоевательных походах и о том, как императоры постоянно друг друга убивали (что оказалось довольно занимательно), но вот про кольца с фениксами там ничего сказано не было.
«История – это просто набор каких-то баек. И половина из них довольно бессмысленна. Совершенно не ясно, чему верить.
История нам неподконтрольна, – заключил Кристофер. – Как огонь: он может охватить что угодно и творить всё что вздумается. Так же, как во сне, в книжках или на войне. Никогда не знаешь, что будет.
С точными науками, вроде математики, ты всегда понимаешь, в чём суть. Решение или верно, или ошибочно. Можно точно измерить вес, скорость или длину предмета. Можно разобрать механизм и посмотреть, как он работает. Всё это реальные вещи. Такие, как самолёты, кирпичи, здания или военные корабли.
Можно измерить время, для этого достаточно любых старых часов, и оно всегда будет одинаковым.
В часе шестьдесят минут.
В сутках двадцать четыре часа.
Месяцы. Годы. Столетия.
Люди пытаются измерить историю, прикладывая к ней линейку времени, но тогда она превращается всего лишь в набор цифр. Придаток математики.
1066. 1666. 1914. 1940».
Он так и заснул, уткнувшись в книжку, со съехавшими на лоб очками. Этим вечером и несколько следующих дней воздушных налётов не было, и это было самым приятным. В городе царило умиротворение. Рождество праздновали даже люфтваффе, германские военно-воздушные силы. Но все понимали, что, чем ближе Новый год – тем ближе и начало новых бомбёжек, когда воздух вновь огласится воем падающих на город бомб, рёвом сирен и грохотом орудийных залпов.
– Нет, вы только взгляните на него! – восхищался Альберт, несколькими днями позже рассматривая Кристофера в новом комбинезоне. – А тебе очень идёт.
– Он точно такой же, как у мамы, – ответил мальчик. – Теперь мне только каски не хватает.
Поверх комбинезона на нём была лётная куртка и полосатый шарф, а руки от пронизывающего холода защищали рукавицы.
– Она говорит, что теперь я могу вместе с вами стоять на вахте. Хотя бы по паре часов.
– Может, и так, – кивнул Альберт. – Но пока у тебя нет каски, тебе придётся как всем сидеть в бомбоубежище под церковью Всех Святых. Мне совсем не хочется, чтобы ты получил по башке, и я бы потом оправдывался перед твоей мамой.
– Да