же княгиня привела себя в порядок после многодневной поездки и отправилась по указанному Панкратием адресу.
Её сани прикатили на малолюдную улицу. Возница спрыгнул с облучка на мостовую, огляделся по сторонам и пошёл вдоль домов.
Дверь одного из особняков неожиданно распахнулась, и на улицу вышел Василий Фомин. Возница обратился к нему:
– Желаю здравствовать, господин любезный!
– Желаю того же самого! – ответил Фомин.
– Не знаете ли вы, в каком из этих домов проживает Лизавета Киргоф?
– Госпожа Луиза Кирхгоф?
– Она самая!
– Знаю! Только что от неё.
– Стало быть, она проживает здесь? – и возница указал на дом, из которого вышел его собеседник.
– Здесь, здесь! Она как раз сейчас принимает.
– Премного благодарствуем, господин любезный, звание и чин коего мне совершенно неведомы.
– Не стоит благодарности! – ответил с улыбкой Фомин и зашагал своей дорогой.
А возница вернулся к саням, сел на облучок, взял в руки вожжи и подкатил к дому, из которого вышел Фомин.
– Приехали? – спросила Наталья Петровна.
– Точно так! – ответил возница, спрыгнул с облучка, подошёл к крыльцу и дёрнул за дужку дверного звонка.
Дверь открыла молодая девушка.
– К госпоже Киргоф! – торжественно произнёс возница.
– Прошу вас! – последовал ответ.
– Сейчас приглашу! – сказал возница, подбежал к саням и сказал:
– Пожалуйте, госпожа Наталья Петровна! Вас ждут.
Голицына покинула сани, вошла в дом и сбросила шубу на руки встречавшей её девушки. Та повесила шубу и сказала:
– Прошу пройти сюда!
Княгиня вошла в комнату.
Сквозь занавешенные окна дневной свет почти не проникал. Лишь несколько свечей тускло освещали множество самых разных часов на стенках, попугая в клетке и нахохлившуюся ворону на комоде.
– Матушка Луиза сейчас придёт, – сказала девушка.
– Поскорее бы! Долго ждать не могу!
– Чтобы поспевать всегда и всюду, надо уметь отрешаться от прошлого. Люди сами приковали себя к сиюминутным мгновениям и превратились в рабов времени.
– Что? – грозно спросила княгиня, не привыкшая к тому, чтобы кто-то её поучал.
– Так говорит матушка Луиза, – скромно пояснила девушка.
– Кто, кто? – недовольно переспросила Голицына.
– Матушка Луиза!
Попугай тотчас встрепенулся и хрипло прокричал:
– Матушка! Матушка!
Ворона тоже разинула клюв:
– Карр!
И сразу, как по команде, забили часы, закурлыкали куранты, заскрипела, заиграв, стоявшая в углу шарманка.
В комнате появилась женщина лет шестидесяти, которая сказала:
– Милости прошу к нашему шалашу!
– Матушка! Матушка! – радостно закричал попугай.
– Карр! – подхватила ворона.
– Всё! Аллес! Руих! Тишина! – строго скомандовала старушка.
Тотчас перестали