Я бы поняла, назови он стариком Жуковского или семидесятилетнего в ту пору Карамзина. Но Геккерена? Даже своего друга Петра Андреевича Вяземского так не называл, а ведь он ровесник барона. Софья Матвеевна, ну почему?
– Наверное, потому, деточка, что словом можно очень больно ударить, унизить, выказать свое пренебрежение.
– Пушкин не мог так поступить! – горячо возразила я. – Он был необыкновенным человеком!
– Необыкновенным поэтом, – спокойно поправила меня Вдова. – Гением? Да. А человеком… Кстати, знаешь, что написал Дантес уже после дуэли?
– Что? – испуганно спросила я, словно предчувствуя, как моему поклонению будет нанесен первый удар.
– Он написал, что люди, обвиняя его в смерти поэта, не пожелали отделить человека от таланта.
Софья Матвеевна встала с дивана, подошла к стеллажу, порылась в книгах, полистала одну из них и протянула мне.
– Для начала прочти вот эту страницу. Письмо Дантеса полковнику Бреверну от 26 февраля 1837 года.
Я положила книгу на колени, все еще не веря, что такому персонажу как пренебрежительно называемый всеми «Жорж» может найтись хоть капля оправдания.
Дантес писал:
«Это случилось у французского посланника на балу за ужином… Он (Пушкин) воспользовался, когда я отошел, моментом, чтобы подойти к моей жене и предложить ей выпить за его здоровье. После отказа он повторил то же самое предложение, ответ был тот же. Тогда он, разъяренный, удалился, говоря ей: «Берегитесь, я Вам принесу несчастье». Моя жена, зная мое мнение об этом человеке, не посмела тогда повторить разговор, боясь истории между нами обоими… В конце концов он совершенно добился того, что его стали бояться все дамы… Я вам даю отчет во всех подробностях, чтобы дать Вам понятие о той роли, которую играл этот человек в нашем маленьком кружке. Правда, все те лица, к которым я Вас отсылаю, чтобы почерпнуть сведения, от меня отвернулись с той поры, как простой народ побежал в дом моего противника, без всякого рассуждения и желания отделить человека от таланта…»
– «…отделить человека от таланта», – невольно повторила я, пытаясь вникнуть в суть прочитанного.
– А теперь послушай следующее. – Софья Матвеевна раскрыла очередную книгу. – Это отрывок из послания государя императора Николая 1, которое он отправил своей сестре, великой герцогине Саксен-Веймарской Марии Павловне в феврале 1837 года. «Событием дня является трагическая смерть Пушкина, печально знаменитого, убитого на дуэли неким, чья вина была в том, что он, в числе многих других, находил жену Пушкина прекрасной, притом что она не была решительно ни в чем виновата. Пушкин был другого мнения и оскорбил своего противника столь недостойным образом, что никакой иной исход дела был невозможен…»
– «В числе многих других, находил жену Пушкина прекрасной», – медленно повторила я и, затаив дыхание, спросила. – А что ответила на это герцогиня?
– Буквально следующее: «То, что ты сообщил мне о деле Пушкина, меня очень огорчило: вот достойный сожаления конец, а для невинной