еще искажали ярость и отчаяние.
Жутковатая смесь.
Рядом валялись плети. Большая размоталась, ее конец свесился в дыру. Казалось, плеть, ожив, пытается уползти подобно умирающей змее.
Я шагнул ближе, хотя и не собирался осквернять себя прикосновением к мертвецу. За два с половиной года службы я привык к виду покойников. В конце концов, переживать не о чем. Убийца получил по заслугам и отправился в ад, убитый продолжил жить в теле убийцы. Все в порядке, справедливость будды Амиды восторжествовала. Кому сочувствовать, о ком горевать? Остается лишь уточнить обстоятельства, занести в протокол и сдать дело в архив.
Обстоятельства мне были известны. Свидетели – сослуживцы и мать Хэруо – опрошены, личность подтверждена, грамота о фуккацу выписана и заверена у секретаря Окады. Да, теперь, дослужившись до дознавателя, я не только получал пятьдесят коку риса в год (полсотни! да я богач!) – но и имел право выносить вердикты и выдавать документы. Есть чем гордиться!
А уж как гордились мной родители! Ради одного этого стоило стараться.
Мертвец дал мне окончательное подтверждение. На шее покойника чернели следы сдавливавших горло пальцев. Удушение, Хэруо сказал правду. Одежда в беспорядке, штаны задрались, гримаса на восковом лице – все ясно свидетельствовало об отчаянном сопротивлении.
– Небеса и ад! Это же я!
Одзаки Хэруо застыл в дверях. Цветом его лицо сейчас не отличалось от лица покойника.
– Да, это ваше тело. А вы ожидали увидеть кого-то другого?
– Н-нет…
– Успокойтесь, Хэруо-сан. Все уже закончилось. Вы живы, радуйтесь.
– Д-да, я радуюсь…
– Прошу вас, сосредоточьтесь. Расскажите во всех подробностях: как выглядела та девушка, что привела вас сюда?
– Она… она…
– Вспоминайте!
Я повысил голос, стегнув Хэруо словно плетью. Самурай вздрогнул, заморгал, приходя в себя. Отвел взгляд от мертвеца, уставился в дальний угол комнаты.
– Она сидела там, когда вы набросились друг на друга?
– Да. За миг до того, как… Я ее наконец рассмотрел.
– Очень хорошо. Продолжайте.
– Лицо. Выбеленное как луна. Настоящая красавица. И родинка. Родинка на щеке.
– На левой? На правой?
Хэруо задумался.
– На левой.
– Прическа? Одежда? Фигура? Украшения?
– Волосы. Черные, как смола! Немного растрепанные. Золотые ленты.
– Вы очень наблюдательны. Дальше.
– Кимоно. Верхнее. Оно блестело перламутром! Шелковое, дорогое, на вате. С узором: листья, цветы… Нижнее кимоно белей снега. Из-под него выглядывало третье, алое. Как кровь!
Его затрясло.
– Вы многое запомнили, Хэруо-сан. В такой ситуации это подвиг. Я восхищен вашим мужеством. Можете припомнить что-то еще?
– Пояс. Темный, тоже шелковый. С золотым шитьем. Кажется, листья клена. Она его распустила. Нарочно распустила! Потому и стало видно нижнее кимоно.
– Вы очень помогли дознанию. Что-то еще?
– Нет,