мы во дворике под аркой.
Не замечая дней своих,
Мы ждали будущее наше…
Под кирпичом кремлёвских башен
Оно прошло, и шум утих.
Сегодня истина не с нами —
Мы проворонили года;
Летят окурки именами
В канал, где старая вода.
Тогда и надо было жить!
Кто знал, что дальше будет хуже,
И нам затянет горло туже
Времён связующая нить.
И осеняет лишь теперь
Меня, уехавших, ушедших
Та наша арка, словно дверь
Времен живых и сумасшедших.
1985 – Москва
Герой арены ломает стены,
Стилист искусно плетёт роман.
Чей голос слышится нам со сцены
И кто диктует в тетрадь обман?
Ему – хватает вчерашней пены,
Она – внимает четвёртым снам…
Но очень редко ангел белый,
А не лукавый слетает к нам.
Сгущает тьма промежуток букв,
Скрывает ритм удар хвоста,
Счастливый автор колотит в бубен,
Перо цепляет узор листа,
Он одержим вдохновеньем тела —
Уже нет дела, чей выдох там…
Ведь очень редко ангел белый,
А не лукавый слетает к нам.
Зацвёл ручеёк-ручей,
Живая ушла вода,
В землю ушла,
Как не была…
Лей, дождичек, лей!
Я вышел в лес на край болотца —
Какая топь лежит, дыша!
Подземный ключ с натугой бьётся,
Но застревает в камышах.
Не подойти и не умыться,
Но – красота, и запах – мёд!
Большая птица суетится,
Кричит, что знает, зачем живёт.
Зачем, зачем? За тем болотцем
Она живёт, где проскакал
Весной ручей, рождённый солнцем,
Юлил, всё камушки искал.
И я – на берегу излуки
У переставшего ручья…
Шумят слова – лесные звуки,
Их перевод не знаю я.
Зацвел ручеёк-ручей,
Живая ушла вода,
В землю ушла,
Как не была…
Лей, дождичек, лей!
На станции Тайнинка
По Яузе-реке
Вела меня тропинка,
И шёл я налегке.
И посреди моста я
Застыл, оторопев —
Там диких уток стая
Качалась нараспев…
Как вы сюда попали —
Ведь здесь в реке – мазут,
Трава жива – едва ли,
В кустах – дорожный зуд.
И, поседев от пыли,
Пчела сидит в цветке…
Как вы сюда приплыли
По Яузе-реке?
И я им хлеб бросаю
С бетонного моста —
Но равнодушно стая
Скрывается в кустах.
Их, видно, кормят лучше
Пивные мужики.
По Яузе, по луже
Плывут мои куски.
Река мой хлеб уносит,
Мой хлеб, гляди, не мил!
Не так я что ли бросил,
Да крупно отломил…
Но вот одна склонилась
И