Мгновений. По слухам, они заявляют, будто видят приближение преображенного мира.
– Шаллан, опасайся любого, кто утверждает, что знает будущее.
– Кроме тебя, разумеется. Разве ты не говорил, что знаешь, где тебе нужно быть?
– Опасайся любого, – с выражением повторил он, – кто утверждает, что знает будущее.
Узор превратился в рябь на столешнице: он не гудел, но менялся быстрее обычного, принимая новые формы одну за другой. Шаллан сглотнула. К ее удивлению, тарелка опять оказалась пустой.
– Культ контролирует платформу Клятвенных врат, – сказала она. – Ты знаешь, чем они там занимаются каждую ночь?
– Пируют, – мягко проговорил Шут, – и веселятся. Их две группы. Обычные поклонники культа бродят по улицам, издают нечленораздельные звуки и притворяются спренами. Но те, что на платформе, на самом деле знакомы со спренами – в частности, с существом по имени Сердце Бражничества.
– Один из Несотворенных.
Шут кивнул:
– Опасный противник, Шаллан. Культ напоминает мне одну группу, которую я знавал давным-давно. Столь же опасны и столь же глупы.
– Элокар хочет, чтобы я внедрилась в их ряды. Проникла на платформу и запустила Клятвенные врата. Такое возможно?
– Возможно. – Шут откинулся на спинку стула. – Возможно. Я не смогу сделать так, чтобы врата заработали: спрены фабриаля мне не подчинятся. У тебя есть ключ, и культ охотно принимает новичков. Поглощает их, как костер дрова.
– Как? Что мне делать?
– Еда, – объяснил Шут. – Близость к Сердцу заставляет их все время пировать и праздновать.
– Упиваться жизнью? – спросила она, вспомнив, что он говорил раньше.
– Нет. Суть гедонизма не в наслаждении, а в его противоположности. Они берут то чудесное, что есть в жизни, и удовлетворяют свои желания, пока не теряют вкус. Все равно что слушать красивую музыку, которую исполняют так громко, что она утрачивает всякую утонченность, – любую красоту можно превратить в нечто плотское. Тем не менее их пирушки дают тебе шанс. Я столкнулся с их вожаками, пусть и избегал этого всеми силами. Принеси им еды для пира, и я помогу тебе пробраться туда. Но должен предупредить: обычное духозаклятое зерно их не удовлетворит.
Итак, ей бросили вызов.
– Я должна вернуться к остальным. – Она посмотрела на Шута. – А ты… не пойдешь со мной? Не присоединишься к нам?
Он встал, затем подошел к двери и прижал к ней ухо.
– К сожалению, – сказал он, глядя на девушку, – я здесь не из-за тебя.
Она глубоко вздохнула:
– Шут, я все-таки научусь изменять мир.
– Ты уже это умеешь. А теперь узнай для чего. – Он отошел от двери и прижался к стене. – А еще скажи трактирщику, что я исчез в облаке дыма. Он с ума сойдет.
– Трактирщику…
Дверь внезапно открылась. Вошел трактирщик – и замер, увидев Шаллан, которая в одиночестве сидела за столом. Шут проворно выбрался из-за двери и прошмыгнул за спиной у трактирщика, который ничего не заметил.
– Проклятие, – проворчал