обнял, а в другую нож взял.
Подскакал ногаец, взмахнул над головой аркан…
Как черная змея, упал волосяной аркан на Берды-Бия, но он успел вовремя отбросить его.
Хан налетел и наотмашь ударил шашкой княгиню, а ногаец аркан ей на шею набросил.
Берды-Бий схватил аркан, начал резать его, но другой аркан его самого захлестнул.
И с гиком, криком потащила на арканах орда Берды-Бия и княгиню, и таскали, терзали их тела до вечера, а потом бросили в степи на съедение волкам и коршунам.
Найденыш
В одном ауле в Кабарде жила бедная и одинокая старуха; всего имущества у нее было полуразвалившаяся сакля и коза, которую она сама пасла.
Собирала однажды старуха хворост в лесу и нашла младенца-мальчика: лежал он завернутый в тряпки, в кустах орешника и плакал.
Склонилась она над ним, взяла на руки.
– Бедное дитя, видно, ты не на радость родилось, если и мать отказалась от тебя, – сказала она и сначала хотела было отнести его в аул и положить около мечети в надежде, что добрые люди возьмут его на воспитание, потом раздумала.
– Я нашла ребенка, я и воспитаю его, – сказала она.
И когда входила она в аул, один мальчик на улице крикнул своему товарищу:
– Эй, Алегеко, иди сюда!
Услыхала она это имя, и назвала им своего найденыша.
И потом много труда, забот стоило ей выкормить, вырастить его, и когда ему сравнялось десять лет, она едва ноги таскала и скоро умерла.
Старуху похоронили, а мальчика взял на воспитание табунщик, и рос Алегеко в степи, редко показываясь в ауле.
Табунщик научил его ездить на лошади, владеть кинжалом, шашкой и арканом, а потом и стрелять из пистолета и винтовки.
К семнадцати годам своей жизни Алегеко был рослым и сильным юношей, а смелостью, бесстрашием удивлял воспитателя.
Самого дикого коня он объезжал в течение дня, в набрасывании аркана превзошел табунщика, а из винтовки стрелял без промаха.
Сказал ему однажды табунщик:
– Алегеко, ты – славный мальчик, и мне не хотелось бы, чтобы ты всю жизнь провел среди лошадей. Надо тебе поездить по свету, счастье поискать. Возьми из табуна любого коня и поезжай.
– Нет, – ответил Алегеко, – я еще слишком молод и совсем неопытен, чтобы ехать искать счастья. Позволь мне остаться у тебя еще три года.
– Оставайся, – согласился табунщик, – выбери коня и приучи его к себе.
Выбрал Алегеко годовалого жеребчика, ухаживал за ним, что тот привык к нему, ходил за ним следом, как собака.
Прошло три года, и еще выше и шире в плечах стал Алегеко, а его жеребчик превратился в резвого и выносливого скакуна.
В один весенний день табунщик сказал:
– Ну, Алегеко, теперь ты уже мужчина, можешь надеяться на себя.
И Алегеко молча собрался в дальний путь.
Оружие его не блистало красивой и дорогой отделкой, но было на редкость хорошо – кинжал и шашка старинной дагестанской работы, а винтовка и пистолет были вывезены из Турции еще дедом табунщика.
На