старого теплого помещения и уже наяву слышал приближающиеся шаги спешащего предложить добавку официанта.
Сейчас, когда прошло достаточно времени, чтобы те ощущения переросли в другие, которые можно назвать одним общим словом вроде «грусть» или каким-то подобным, интересно, или, по крайней мере, забавно (употребляю это слово здесь с некоторым оттенком иронии) стоять на той же самой набережной, наблюдать чаек, которые, налетавшись над черной водой, садятся на ограду в надежде, что их покормят, заходить в то же кафе, где уже нет того официанта, возвращаться в гостиницу и все еще вспоминать то, что тогда произошло…
А тогда произошло то, что я полночи развлекался с ней в ее постели, и сожалею сейчас только о том, что не всю ночь. Вот так. Романтика с годами исчезает. А остается осадок истинных чувств, не хуже чем «да» и «нет», вроде как «было», «не было». А все сопутствующее – к черту стирается. Ума не приложу, как можно всю жизнь любить одного человека, когда спишь с другим. Бред собачий. Не человека ты любишь, а собственные сопли столетней давности. Дочь достает козявки из носа и ест их. Многие дети так делают. Предлагаю свои – не хочет. И правильно, потому что нечего навязывать кому-то свои сопли. А вот как развлекался с кем-то в его постели в пятницу вечером – здесь мы рады послушать, милости просим.
Гипотеза. Часть первая
Так в чем суть гипотезы? Сейчас попробую объяснить. Нет, не сразу. Потому что это будет долгое объяснение. Сейчас я только начну. А продолжу потом.
Представьте, что впереди темнота. Да такая, что даже на пару метров вперед не видно. И только очередной шаг открывает то, что эта темнота собой скрывает. Это похоже на то, как идти в тумане. Хотя какая разница? Да никакой. И чего это я про туман заговорил? Потому что вроде бы в тумане не так страшно. Ладно, глупости все это. Главное – суть. А суть в том, что впереди не видно ровным счетом ни черта.
Под ногами тропинка. А впереди постоянно что-то мерещится. Глаза не видят, а мозг сам рисует себе картинки – что-то вроде снов по ночам, вроде фантазий: вот-вот наткнешься на голую бабу (или на мужика – кому что). И вот впереди как будто что-то есть. Как будто это что-то ценное, как золото, целая горка, такая, до пояса. Это заставляет глаза раскрываться еще шире, сердце биться чаще, а походку делает еще более неуверенной. Это все, конечно же, от ликования по поводу того, что самое сокровенное желание исполнено. Еще шаг, и золото твое! Руки загребают его и сваливают в сумку, а потом, когда сумка наполнится, – в карманы штанов, так что штаны сползают, но ты их держишь изо всех сил, хотя они и трещат по швам. Сейчас ты счастлив, абсолютно, как ребенок, до поросячьего визга, до полного восторга. (Если ваши желания не связаны с золотом, неважно: представьте вместо него что угодно, это совершенно не меняет сути.)
А может быть, все совсем не так. Может быть, золото только почудилось, а сделал шаг и разглядел, что никакое это не золото, а самое настоящее дерьмо. Стоишь и не желаешь верить в такую действительность. Но выбора-то у