ее многообразии запахов, которое одновременно пробуждает и аппетит, и отвращение. – В старый дом?
– Именно.
– И сколько?
– Двое взрослых, восемь детей… не маленьких, – на всякий случай уточнил Глеб, потому что женщина нахмурилась. – Вот таких примерно. Неприхотливые, но прожорливые.
В этом он успел убедиться, обнаружив, что от трех ящиков консервированной фасоли осталось две жалких банки. И главное, никто не признается, что взял.
– Наставники, стало быть, – лицо женщины разгладилось. – Маги?
– Да. А…
– Пакостить станут. Дети всегда пакостят. А уж когда маги…
С этим нельзя было не согласиться. И главное, что пакостей стоило ждать весьма специфического толку.
Девица, явно прислушивавшаяся к беседе, вдруг зарделась.
– А платить сколько станете?
– Пять рублей в неделю.
Гладкие руки скомкали передник, а женщина поинтересовалась:
– С чего такая щедрость?
Глеб же молча повернул кольцо. Почему-то показалось, что эта женщина поймет.
– Вот как, стало быть… – произнесла она задумчиво, потирая одну красную ладонь о другую. Ее руки, слегка опухшие, с покрасневшей распаренной кожей больше походили на клешни. – Надолго в наши края?
И сама же себе ответила:
– Надолго… мой-то говорил, что старое училище продали. Вам, значится?
– Нам. Не продали. Передали.
– Школу будете делать?
– Будем.
– У темных нету.
– Знаю.
Она не боялась. И это, пожалуй, было хорошо.
– Что ж… тут подумать надобно… хотела к вам Адельку поставить…
Вот уж не было печали. Глеб смутно подозревал, что в его доме милую Адель меньше всего будет интересовать кухня.
– Но уж больно она вас глазами облизывает. Ишь, бесстыжая…
Бесстыжая сделала вид, что слышать не слышит и вовсе интересует ее чучело совы, пристроенное на подоконнике.
– А все романчики эти преглупые, о любви… нет, пусть уж мой сам с нею разбирается, я к вам пойду. Только семь платить станете.
– Хорошо.
Цену Глеб мог бы поднять и до десяти, впрочем, обычно кухарки обходились куда дешевле. Правда, и надолго не задерживались.
– На продукты отдельно. Рыбу будем у местных брать, так оно дешевле, чем на рынке. Прочее… поглядим сперва, что вам надобно.
– Просто. Сытно. Много.
– Это-то да… завтра с утреца, стало быть… с молочником договорились?
Глеб покачал головой.
– Ага… молока вам надобно, еще сливки взять, масло, творог… сырнички любите?
– Я все люблю.
– Оно и видно, тощий больно… и холостой. Это вы зазря. Холостой мужик для здешних дамочек что майский жук для жереха.
Адель в своем углу вздохнула и наградила Глеба многообещающим взглядом. Он тронул кольцо.
– Не надейтесь даже… Женщину, которая твердо решила выйти замуж, некромантией не остановить.
Мальчишка прятался в ветвях.
Сперва