будет смотреться странно, – сказала Оливия.
Я открыла ключами заднюю дверь и вошла в дом, все еще чувствуя себя неловко – несмотря на то, что интерес Генри ко мне не позволит кому-либо вести такие же разговоры за моей спиной. Если бы не это, Оливия и Кэндис могли бы наброситься на меня так же, как сейчас на Вайолет. Подобные мысли меня ужасали: совершенно ясно, что «настоящий» парень важнее для достижения популярности, чем победа на выборах в ученический совет. Генри просто пригласил меня на танцы – но никак не дал понять, что хочет и дальше со мной встречаться. Бал выпускников создаст те же самые проблемы заново.
Мокси приковыляла к задней двери, чтобы поприветствовать меня, помахивая хвостом. Я погладила ее и вышла с ней на задний двор, чтобы она могла размять лапки. Солнце уже садилось, хотя еще и семи не было, – еще одно напоминание, что лето закончилось. Я услышала, как открывается задняя дверь Эмори. Мое тело словно пронзил разряд электричества, когда я глянула за забор. Трей вышел на улицу с банкой кошачьих консервов в руках.
– Привет, – без энтузиазма поздоровался он, пересекая двор и подходя к кустам, где мы в начале недели видели кошку с котятами.
– Привет, – ответила я, стараясь оставаться такой же равнодушной, как и он.
Трей исчез из виду, присев у кустов азалии, чтобы поставить еду на землю, а я мялась, желая что-то добавить.
– Как у них дела? – крикнула я за забор, мечтая, чтобы мне не так страстно хотелось обратить на себя внимание Трея.
Он встал, но ответил только через некоторое время.
– Они в порядке. – Трей смотрел прямо на меня поверх забора. – Один не пережил первую ночь. Но остальные пятеро подрастают.
Мысль о не пережившем первую ночь котенке наполнила меня грустью. Жалость охватила меня – для меня это ощущение было так же знакомо, как голод или бессонница.
– Это ужасно, – произнесла я слегка дрожащим голосом. Я даже не подозревала, что могу расплакаться из-за смерти маленького котика, которого даже ни разу не погладила.
Трей нахмурился, опустив взгляд (наверное, на маму-кошку под кустами), и согласился:
– Да. – Было еще не совсем темно, и наш мрачный разговор сопровождался начинавшейся трескотней сверчков. Луна уже высоко стояла в вечернем небе.
Трей быстро глянул за плечо на собственный дом, потом на меня.
– Странно, – произнес он.
– Что?
– Ты это чувствуешь? Словно кто-то следит за нами.
Я осмотрелась, в тот момент явственно ощущая, что он прав. Мне казалось, что здесь кто-то есть и он наблюдает за нами, как в подвале Ричмондов в предыдущую пятницу, когда мы с девчонками играли в эту дурацкую игру. Я понимала, что глупо даже думать об этом, – но Вайолет сказала мне, что может видеть разные вещи, когда касается людей: события из их жизни, которые иначе не могла бы знать. Интересно, она ли наблюдала за нами там и тогда. Я почувствовала, как волоски встают дыбом на руках, а кожа покрывается мурашками. Чувство не из приятных. Мне захотелось оказаться