Михаил Дорошенко

Возвращение домой


Скачать книгу

у меня в свое время роман был со Шкловским. Вы не ревнуете?»

      «И с Николаем Андреевичем. Как видите, я осведомлен обо всем».

      «Вы не могли бы помочь ему с квартирой? Он на грани самоубийства, мне кажется. Устроиться проводником на поезд дальнего следования и говорит, что никогда не вернется прежней жизни».

      «Не беспокойся, такие, как он не пропадут. Со временем все вернут. Николай Андреевич позаботится».

      «Что-то не больно он позаботился, когда Алешу арестовали».

      «Всякая благотворительность имеет свои границы. Все будет в порядке».

      «Ему сон каждую ночь снится, о том, как его реабилитируют…»

* * *

      – Я давно хотел спросить у тебя, что там внутри, – говорит генерал, приподнимаясь с постели, и указывает на огромный во всю стену шкаф с резным Кощеем на дверях.

      Он раскрывает двери и входит в комнату с гробом, вокруг которого стоят шесть двойников Берия.

      – Вылечить сможешь? – указывает один из них на гроб.

      – А-ткрывать нэ-льзя, – предупреждает другой с грузинским акцентом.

      – Лазарь, – стучит генерал по крышке гроба, – встань и иди.

      – Ха-ха-ха, – смеются двойники. – Там нэ Каганович, там другой.

      – Но… там никого нет, – говорит генерал, – гроб сей пуст.

      – До времени. Иды, ха-ароший человек, иды сэбе, с Богом…

      Шкловский входи в следующую дверь и оказывается в бараке перед дюжиной ощетинившихся ножами уголовников.

      – Мы тебя не больно зарежем, – говорит горбатый уголовник, поигрывая саперной лопатой. – Чик и готово.

      Они втыкают ему ножи в живот и грудь, но они ломаются о неожиданно оказавшуюся под кителем кирасу.

      – Голову режь ему, голову! – вопит стоящий на нарах сын Сталина, размахивая кителем с погонами и орденами. – В футбол поиграем! Лопатой руби, лопатой!

      Шкловский извлекает из кармана пачку купюр, бросает в ощерившиеся, рычащие, лающие морды и выскакивает в неожиданно раскрывшуюся дверь. По узкому проходу в вагоне мчащегося поезда, забитого спящими телами, он переходит из барака в коридор шикарного СВ. Он проходит по коридору, идет через Сандуновские бани – босховские инвалиды и женщины одна прекрасней другой обитают в пару.

      – Не верь глазам своим, – приставляет он ладони к лицу вместо шор.

      – Что ты бормочешь? – спрашивает его жена в полусне.

      – Да спи… спи. Сейчас проверю еще в одном месте. Где-то поют.

      – Да радио это… радио.

      Он проходит коридор, открывает дверцы шкафа, но там никого нет. Он захлопывает дверь в шкаф, подходит к стеклянной двери на балкон. Между ногами сидящего в высоком готическом кресле фрачника стоит обнаженная девушка, он водит по ее телу смычком, словно по струнам виолончели, что вызывает у нее пение, сопровождаемое стонами. Идет снег.

      – Тьфу, чтоб вам пусто было!

      Он поворачивается и уходит, у двери в следующую комнату оборачивается и видит, что на балконе уже никого нет. Пока он оборачивался мимо него сомнамбулической походкой прошествовал