у нас тут самый сильный, а? Назначаю приз!» – орет хозяин.
«Какой приз?» – кокетливо спрашивает Леночка.
«А вот ты и будешь призом! Кто победит, тот поимеет его, то есть приз, Леночку нашу, – и, делая паузу, добавляет, – в переносном, разумеется, смысле».
Несколько человек пробуют подкову в том числе и женщины. Наконец, очередь доходит до Хрусталева. Он, поднатужившись, разгибает подкову и сгибает ее обратно. Под аплодисменты присутствующих бросает в костер.
«Э, нет, – говорит Володя, – про генерала забыли».
Он лезет рукой в огонь и под бурные аплодисменты извлекает подкову. Бросает ее в снег, она шипит под ногами у генерала. Тот берет ее, спокойно ломает и вновь бросает в костер.
«Целуй победителя! – орет Николай Андреевич, обращаясь к Лене.
«Ой-ой-ой», – жеманничает она.
«Подумаешь, поцелуй, – восклицает Камерер, – нужно что-нибудь посущественнее. Если и поцелуй, то хотя бы в подвязку. Я хотел сказать – в ляжку».
«Можно и между, – тихо комментирует жена генерала. – Чего уж там мелочиться».
«Достаточно в плечико», – вдруг заявляет Лена и, стаскивая шубу, оголяет плечо.
Придерживая рукой за выглядывающую из выреза грудь, генерал впивается ей в плечо долгим поцелуем. Все начинают считать. Жена Шкловского раскрывает томик Чехова.
«Хотите зачту что-нибудь?» – нервно спрашивает она жену Чезарова. Та, взглянув на мужа, молча машет рукой в знак отрицания.
«Я ко всему привыкла»
«Переселили нас в подвал, – сообщает жена Шкловского, чтобы отвлечься от рискованной ситуации, – но мы все равно там не жили. Часть вещей осталось на прежней квартире…»
– Ва-ам прэдпысано… – повторяет милиционер в квартире генерала.
– Позвольте… – пытается сказать генерал.
– Ва-ам прэдпысано в двадцать четыре часа а-чистить помещение от занимаемых вещей и переселиться по месту про-пыс-ки.
– Но…
– Никаких «но»! Вам прэдпысано…
– Мы уже очистили помещение от вещей, а сюда приходим в гости к родственникам.
– Не положено, – добавляет другой милиционер.
– В гости ходить не положено?
– Не позднее двенадцати часов ночи, а если… спасибо, – берет он стакан водки, – не откажусь.
Оба милиционера снимают фуражки и, запрокинув головы, выпивают, крякают, закусывают.
– Будем приходить с проверкой по четвергам и… – подставляет один из них стакан, чтобы ему налили еще, выпивает, – и… довольно, а то не дойдем до отделения.
На стене начинают звенеть часы.
«Мгновенье, ты прекрасно!» – отмечает Борман, когда начинают бить старинные напольные часы в кустах.
«Остановись!» – восклицает Чезаров и стреляет в циферблат из пистолета.
«Не жалко часов?» – спрашивает Шкловская.
«Что часы? Мы с генералом в людишек стреляли – и ничего».
«На фронте?»
«В Глисте!»
«В Элисте», – поправляет его генерал.
«А,