ножки. Хотелось бы еще и рост как у Эллен, но и свой собственный ее устраивал вполне. Какая жалость, что никому не покажешь ножки, вздохнула Скарлетт, приподняв юбки и выставив ногу. Очень хорошенькая ножка. Это даже девочки в Фейетвиллском пансионе признавали. Ну а что до талии, то такой тонкой нет ни у кого – не только в Фейетвилле, но и в Джонсборо, да и во всех трех графствах.
Мысль о талии вернула Скарлетт на землю. Зеленое муслиновое сшито на семнадцать дюймов, а Мамми зашнуровала ее на восемнадцать, под бомбазин. Надо сказать ей, пусть затянет потуже. Скарлетт толкнула дверь, прислушалась и, уловив в нижнем коридоре тяжелую поступь, крикнула громко и нетерпеливо: известно же, что в это время Эллен в коптильне, выдает кухарке продукты на день, значит, голос можно повышать безнаказанно.
– Тут кое-кто воображает, что я летать умею, – заворчала Мамми, скрипя ступенями.
Она вошла, и Скарлетт сразу поняла: Мамми знает, что предстоит битва, и находится в полной боевой готовности. В руках у нее был поднос, а на нем два крупных клубня вареного ямса, горка гречневых блинчиков с сиропом и хороший ломоть ветчины в соусе. При виде нянькиной ноши у Скарлетт изменилось лицо – вместо досады появилось выражение воинственного упрямства. За всей этой возней с примерками она совершенно позабыла про железное правило Мамми: перед тем как отправиться куда-либо в гости, девочки О’Хара должны быть так напичканы дома, чтобы не способны были проглотить ни кусочка в гостях.
– А вот этого не нужно. Я не буду есть. Можешь сразу унести это обратно на кухню.
Мамми поставила поднос на стол и выпрямилась – плечи назад, грудь вперед, руки в бока.
– А вот и нужно, и будете. Я не допущу, чтоб как прошлый раз, – вы поехали на барбекю, а я тогда слегла и не принесла вам поднос перед отъездом. Живо кушать, и чтобы все до крошки.
– Не буду! Послушай-ка, вот иди сюда и зашнуруй меня потуже, а то мы и так опаздываем. Я слышала, карету уже подали к дому.
Мамми решила подольститься:
– Ну, мисс Скарлетт, будьте хорошей девочкой, давайте, быстренько, скушайте хоть немножко. Мисс Кэррин и мисс Сьюлен съели все, что было.
– Еще бы, – сказала Скарлетт презрительно. – У них духу не хватит противиться. Как кролики. А я не буду! Все, с подносами покончено. Я забыть не могу тот раз, когда я съела целый поднос и поехала к Калвертам, а они вдруг подают мороженое, со льда, так и везли всю дорогу из Саванны, а я – я не смогла съесть ни ложечки. Нет, сегодня я намерена хорошо провести время и есть буду сколько захочу.
На этот еретический выпад Мамми ответила негодующим шевелением бровей. Что барышням положено делать, а что нет, было ей прекрасно известно и различалось, как день и ночь. Или – или: в том, что касается поведения леди, среднего не дано. Сьюлен и Кэррин легко, как глина, поддавались ее мощным рукам и уважительно внимали ее предостережениям. Но со Скарлетт шел вечный бой. Ее естественные побуждения по большей части