и соседа, весело помахала мне рукой за стеклом и утащила нахохлившегося от негодования петуха домой, жалобно кричал он на своём языке. Мстит мне пернатый за то, что пнул его. Да и не специально я! Споткнулся просто.
– Гад! – Натянул я тёплый вязаный свитер, пахнущий мамой, штаны, тапочки и пошел на запах яичницы.
И тут шум за окном изменился. Раздались выстрелы. ВЗРЫВ! Подпрыгнул дом до основания.
– Что за?..
Глава 6
– Семён?! Пригнись! – сбили меня с ног, повалив на пол. – Не высовывайся, – потребовал от меня Жук, оставив на попечении Бориса, пока сам подполз к окну и выглянул на улицу.
Там шла пальба. Что-то горело и трещало. Слышны крики боли. Просьбы о помощи.
– Гав! Гав!
Заглядывал в то же окно Шарик, которому стало любопытно. Хвост так и вилял из стороны в сторону.
– Бэтээр из гранатомёта подорвали, – пояснял для нас с Борькой Жук, не давая подняться. – Бандюки какие-то. Не знаю, на что они надеются, – тревожно озирал он поле боя.
– Снайпер с севера, – заработала рация на поясе Бориса. – В подлеске паскуда хоронится, – зашипела она, съедая последние слова Сергеича. – Петро, Василь, снимите его. – Отдал он команду, когда связь восстановилась. – Ждём…
Стрельба почти стихла. Бандиты, получив сильный отпор, попрятались по канавам. Наши же залегли где придётся.
– Готово, командир, – послышалось из рации голосом Василя.
Мы с Борькой не выдержали и на пару подползли к другому окну, пока Жук обещал обрушить на наши головы все кары небесные.
Но интересно же!
Из-за занавесок в других домах, как и мы, выглядывали любопытные лица мужиков, отгоняли их от окон испуганные и растерянные жёны.
– Вперёд! – Увидел я, как наёмники мелкими перебежками пошли на бандитов. Дмитрий, залёгший в сторонке, не давал им и головы поднять, работая пулемётом.
Я думал, мужики хотят взять пленников, «языков», а они просто подобрались на дистанцию броска и закидали татей гранатами, не дав тем и шанса.
Бух! Бух! Бух! – вздыбилась земля, а потом тишина.
Жук велел нам оставаться в доме, а сам ушел помогать своим, прочёсывали они близлежащие окрестности, собирали трупы и ходили по домам, проверяя, все ли живы.
– Заноси! – пинком открыл дверь в дом один из наёмников.
Вздрогнувший Борис чуть не застрелил их при входе.
Без пострадавших не обошлось, внесли к нам с улицы трёх каторжан с ранениями разной тяжести. Хорошо хоть не детей или женщин, выдохнул я с облегчением.
– Семён, справишься? – быстро спросил Сергеич и, не задерживаясь, покинул дом. Его вопрос не предполагал отрицательного ответа.
– Ну, понеслась, – помог мне рыжий срезать с раненых и кричащих от боли людей одежду, открыв страшные раны.
– Да держи ты его! – прикрикнул я зло на Борьку. – Чего смотришь?
– А-а-а! – вопил один из них особенно сильно, срывая голос и раздирая себя руками, не даваясь.
– Шлёп! – дал я пощёчину Борису, выведя