Федором, как эхо отдавалась в голове – Иосиф Вринга. Иосиф Вринга… Послание было подписано паракимоменом Иосифом Врингой, а это значило, что ни император Роман, ни тем более его жена Феофания не решали в Константинополе ничего.
– Это все, – произнес Федор после долгой паузы, расценив задумчивость епископа как ожидание продолжения.
– Да, спасибо, – машинально ответил Феофил. – Скажи-ка мне лучше, милейший, как там наш император Роман поживает? Когда я отъезжал, Константинополь полнился слухами, что это он помог своему отцу Порфирородному Константину встретиться со Всевышним.
– Навряд ли… – Федор переминался с ноги на ногу у входа, не решаясь пройти в комнату.
Полумрак, царивший в каморке, громко именуемой Ольмой светлицей, мешал епископу видеть в деталях лицо собеседника, и это лишало слова варяга эмоциональной окраски, порою повествующей больше слов.
– Проходи, присядь, поясни подробнее, – Феофил похлопал по отполированной поверхности лавки.
– Роман скорее проиграл от смерти своего отца. Он всегда был беззаботным и непослушным ребенком, избалованным Константином и безмерно любимым. Отец ему позволял очень много и все прощал. Чего стоила одна только женитьба на дочери трактирщика с репутацией портовой шлюшки.
– Да-да, эта история вызвала бурю негодования среди близких к трону людей. Помнится, тогда больше всех бесился Василий Ноф, будучи паракимоменом.
– За что и поплатился сейчас. Вринга ловко использовал этот факт, без труда убедив Романа, что нужно отстранить Василия, а взамен назначить его.
– Как ни крути, а больше всех от смерти Константина выиграл Вринга. Зная его неуемную тягу к власти и слабость Романа, я думаю, смерть Константина – не последняя в императорском роду. – Феофил высказал довольно крамольное предположение без особой боязни – варяг не входил в число доносчиков.
Федор пожал плечами.
Феофил не обнаружил в его лице ни подтверждения, ни опровержения своей догадки. Варяг был далек от дворцовых интриг.
Простых людей в империи мало заботили меняющиеся правители, поскольку жизнь дворца не особенно сказывалась на протекавших в государстве процессах, регламентированных тысячами правил, выработанных веками совершенствующейся чиновничьей машиной.
– Чем занят император? Как его жена и дети? – Феофил перевел разговор на более близкие варягу бытовые темы.
– Роман, как обычно, безмерно увлечен охотой и кутежами, собрав вокруг себя всю беспутную молодежь Константинополя, утверждая, что ему грозит смертельная опасность, а это – его охрана. Размах развлечений такой, как будто каждое из них – последнее в его жизни. Императрицу Феофанию мало видно. Она посвятила себя сыновьям. Собственно говоря, ее беременность не располагает к активной жизни, которую она вела еще совсем недавно.
– Получается, что власть Иосифа Вринги ограничена только формальным постом паракимомена. Предполагаю, что этот пафлагонский выскочка