молчала. Марфа отчетливо слышала удары своего сердца, монотонные и вязкие, отдающие эхом в голове.
– Молчать долго будешь? – негромкий, но наполненный гневом голос Ольги заставил Марфу вздрогнуть. Совершенно лишними казались эти слова, разорвавшие тишину и хороводом закружившиеся в мозгу.
Рот не открывался, и язык не поворачивался. В голову не приходило то слово, с которого должна начаться ее речь. Девушка глубоко вздохнула, сосредоточившись на пятнах грязи, прилипших к подолу.
– Скажи что-нибудь. – Интонация Ольги стала мягче. Марфа различила легкий испуг, скорее угаданный, чем расслышанный.
– Прости меня, матушка-княгиня. – Слова звучали тихо, почти шепотом, забирая у девушки последние силы. Слабость подогнула колени, вызывая непреодолимое желание упасть на пол и молить о прощении. Осознание ужаса совершенного давило на плечи, все больше пригибая к земле.
– Где ты была? – Голос Ольги звучал далеко и еле различимо.
Марфа медленно опустилась на колени, задавленная стыдом.
– Я встречалась с мужчиной, – наконец-то нашлись подходящие слова. Девушка закрыла глаза, чувствуя облегчение. Вокруг потемнело, и она повалилась на пол, погружаясь в эту темноту.
Удары ладоней обожгли щеки, отозвавшись тупой болью в затылке. Марфа открыла глаза. Ольга сидела рядом с ней на полу, аккуратно поддерживая ее голову. В лице княгини не было гнева, лишь озабоченность и беспокойство. Марфа уткнулась Ольге в грудь, пряча в складках ткани невыносимый стыд. Она плакала, задыхаясь и всхлипывая, переполненная нестерпимым желанием открыться.
Слова полились бесконечным потоком. Сбивчивые и бессвязные, они постепенно выстраивались в историю любви. Слезы не останавливались, обжигая уголки дрожащих губ.
Камень лжи и предательства, который она носила последние годы, свалился с души.
Марфа столько таилась и пряталась, что сейчас рассказывала все с неистовством, ничего не пытаясь утаить.
С каждой фразой приходило облегчение. Она как будто перекладывала всю тяжесть ответственности на Ольгу. Каждой новой подробностью, рассказанной княгине, она как будто говорила: «Я такая, тебе решать, что со мной делать…» Ей уже не нужно было думать о том, что будет в результате порочной любви, – все уже случилось.
Марфа оборвала рассказ неожиданно, на полуслове.
Слезы закончились, и вместе с ними закончились слова. Только припухшие губы еще дрожали, влажные от соленой влаги.
Она чувствовала себя опустошенной и уставшей. Голова гудела, а тело ослабло.
Ольга встала, сурово глядя сверху вниз на сидящую без сил Марфу.
– Мне надо идти, но наш разговор не окончен.
Княгиня стояла над девушкой с каменным лицом, в котором застыла растерянность.
Марфа украдкой глянула вверх, не понимая, что ее ждет.
– Отдыхай, а то ты утомилась сегодня ночью… – Ольга становилась собой. Властной и бескомпромиссной. Марфа поежилась, обхватив себя за плечи и понимая, что, возможно, худшее впереди.
Ольга, остановившись