необузданной удали голос Святослава привлек внимание присутствующих к входящему в зал князю.
Ольга дождалась, когда Святослав сядет на отведенное ему место, после чего произнесла с упреком:
– Мы уже заканчиваем. А пропустил ты новость о том, что дружина Претича возвращается в Киев.
– Я счастлив слышать такое. Претич мой друг, и будет приятно обнять старого вояку. – Радость осветила лицо Святослава по-детски открытой улыбкой.
«Как он прост и понятен, – подумала княгиня. – Черта характера, недопустимая для князя».
– Среди этих воинов мог бы находиться и я. – Святослав посмотрел на мать взглядом, полным сожаления.
Ольга вспомнила скандал, учиненный сыном по поводу участия в войне на Крите. Она противилась глупому желанию и настояла на присутствии Святослава в Киеве, сделав упор на своей безопасности.
Хотя в этом было больше правды, чем лукавства. Ольга не очень доверяла окружению. Воеводы и дружинники уважали княгиню после похода на древлян, но ее увлечение христианством вызывало раздражение у большей части воинов, поклонявшихся другим богам.
– Если на сегодня никаких вопросов нет, позвольте считать совет законченным. – Ольга встала и, не дожидаясь никого, направилась к выходу. Сделав несколько шагов, княгиня обернулась к сыну: – Я хочу с тобой поговорить у себя в покоях.
Святослав недовольно поморщился, предчувствуя серьезную беседу.
– Нет-нет. Отговорки не принимаются, – Ольга поспешила предупредить очередное нелепое возражение сына.
Федор произнес с напускной скромностью, показывая рукой в сторону:
– Вы просили, ваше преосвященство, найти для вас Адальберта.
Феофил заметил в указанном направлении толпу саксонских монахов, неспешно бредущих по улице вслед за своим вожаком. Растянувшаяся процессия напомнила Феофилу выводок уток, следующих за мамкой.
– Спасибо, – епископ похлопал по плечу крещеного варяга, но, заметив в его лице недоумение, вызванное подобной фамильярностью, поспешно исправился и осенил Федора размашистым крестом: – Храни тебя Господь.
Догнать степенно передвигающуюся процессию для Феофила не составило труда. Торопливые неловкие движения грузного священника, маневрирующего между ямами и буграми, покрывавшими улицу, могли привлечь прохожих, привыкших видеть служителей Христова культа неспешными и обстоятельными. Феофил несколько раз украдкой взглянул на попадавшихся по пути горожан, пытаясь уловить в выражениях лиц реакцию на свое торопливое передвижение, но, не заметив ничего необычного, успокоился.
Когда архиепископ поравнялся с монашеской процессией, только сбивчивое дыхание выдавало волнение и поспешность, нежелательные для глаз Адальберта.
– Рад видеть вас, святой отец. – Казавшиеся Феофилу безмерно искренними слова вызвали кривую улыбку на лице Адальберта, плохо похожую на выражение радости.
– Приятно встретить в стране варваров единоверца, – поспешил добавить