придавало ей ощущение собственной значительности.
– Присядь, – Ольга обратилась к Леонтию, давая понять, что разговор может быть длинным. Из потертой рясы священника на груди вытянулась нить, свернувшись петелькой, напоминавшей червячка, она вызывала умиление легкой неухоженностью.
– Что печалит мою госпожу? – Леонтий откинулся в предложенном ему кресле, готовясь к продолжительному разговору.
– Я прошу тебя, чтобы эта беседа осталась между нами. – Княгиня смущенно улыбнулась, понимая, что подобное напоминание лишнее.
– Конечно, госпожа. Мне особо и разговаривать не с кем. – Леонтий усмехнулся, разочарованно вздохнув.
– Я понимаю, – согласилась Ольга. – Не принимают бояре чужака. Не считают своим.
– Я бы сказал, ревнуют, матушка. За вашу благосклонность идет борьба нешуточная. Вы только не замечаете.
– Да полно тебе, – картинно возмутилась княгиня. – Я о другом хочу поговорить. Правда, слов нужных не подберу.
– А вы без подбора. Как на язык ляжет. – Священник поерзал в кресле, приготовившись слушать.
– Сегодня мне стало известно, что Марфа изменяет Святославу. – Ольга поморщилась. Леонтий молчал, ожидая продолжения. Княгиня вновь замялась.
– Кто тот нечестивец, что связал себя грехом прелюбодеяния с замужней женщиной? – Леонтий прервал паузу, казавшуюся неестественно затянутой, выручая собеседницу наводящим вопросом.
– Наверное, это уже не важно, так как Марфа поклялась мне, что рассталась с ним. – В задумчивости Ольги чувствовалось волнение, но не за оскорбление, нанесенное сыну.
– Я давно уже перестал удивляться вольным взаимоотношениям между мужчинами и женщинами Руси. Нет-нет, не поймите это как оскорбление, – поспешил оправдаться Леонтий. – Везде свои обычаи. Мне удивительно другое. Что кто-то осмелился унизить князя, вступив в связь с его женой. Огромное честолюбие заставляет Святослава всегда и во всем быть победителем. А измена жены – поражение. Причем в самом существенном для мужчины.
– Если тебе интересно, соперник – волхв Везнич. – Ольге не хотелось называть имени, но она сделала это, стараясь быть предельно откровенной.
Леонтий улыбнулся с некой удовлетворенностью.
– Я всегда говорил, что основные носители скверны являются и основными носителями порока. А что, Святослав в курсе этой щекотливой ситуации?
Княгиня ждала такого вопроса, но не знала, как на него ответить.
– Я не заметила в нем перемен. Во всяком случае, он так же беззаботен и безответственен. Конечно, если ему это не безразлично.
Леонтий непроизвольно прикусил губу, пытаясь выстроить логическую цепочку в поведении Святослава.
– Нет ли в этом промысла Божия? Не дает ли нам Всевышний шанс обратить князя к христианству. Любое горе – это прекрасная возможность задуматься о Боге, но надо действовать наверняка. Так знает Святослав о случившемся или нет? – прервал свои размышления священник.
– Думаю,