прокрался без корыстных целей. Все понимали, что осторожность приобрела совершенно новые черты.
Витрины плотно покрылись пылью, они тянулись вдоль всего первого этажа, образуя ровный круг. Мы поднялись на второй этаж, не найдя на первом хотя бы небольшой продуктовой лавки. Она был на третьем, и мы еле заползли по неработающим эскалаторам. Выбрали стоянку на несколько ночёвок. Это книжный магазин. Видимо, после апокалипсиса книги стали совершенно бесполезны, и теперь ими только костры и разжигать. Битти был бы доволен.
Мы снова решили прятаться за кассой, как в прошлый раз. Касса была в дальнем углу стены. Найти нас теперь можно только в случае, если искать нарочно. Я передвинула полки с книгами, какие смогла, и закрыла нас как за баррикадой. Оставила узкий проём лишь для того, чтобы прокрасться при необходимости.
Мы оставили груз в книжном отделе и отправились в продуктовый. На полках остались только протухшие продукты. Валялись несколько консервных банок. Я закинула их в тележку рядом с опостылевшими макаронами. Если оставить их в воде, то они немного размякнут, превратившись в кашу. Добавить немного соли и остатки специй, и уже не так мерзко. Кто б знал, что диета начнётся лишь после конца света.
Здесь был и отдел игрушек. Остались несколько плюшевых зверят и какие-то некрасивые пластмассовые чудики, которые в оригинале должны были походить на модели с модных показов, но выглядят как жопа из кустов. Алиса взяла плюшевого попугая, он вполне прилично выглядел, хотя из него торчали во все стороны цветные нитки разной длины. Ребёнку нужны игрушки, а мне не помешал бы алкоголь. Напиваться не хочется, но вот уснуть быстрее – крайне заманчивое желание. Само собой, я ничего не нашла на винных полках. Там только пустые бутылки, сваленные в одну стеклянную гору, и ничего больше. Наверное, алкоголь самым первым пустился в расход. Я расстроилась, уже представляя первые глотки, приятно обволакивающие горло. Может, оно и к лучшему. Так Алиса не увидит, как её мама в одиночку пьёт, чокаясь сама с собой.
Мы не ужинали, а это плохо. Алиса самостоятельно развернула спальный мешок и легла, как обычно моментально уснув. Я тоже присоединилась к ней, глядя в потолок с давно потухшими лампами. Я не думала ни о чём, прислушиваясь к пульсациям мозга. Ощущала свой же запах изо рта. Так воняет отчаяние – голодом, который не хочется утолять. Я перевернулась на бок, упёршись лбом в тонкую ножку Алисы. Мне так спокойнее, и я, наконец, уснула.
Меня разбудил шорох внизу. Он прыгнул эхом от стены к стене и добрался до нашего магазинчика. Судя по сумраку снаружи, утро ещё не наступило. Я посмотрела на часы, там четыре с половиной утра. Шорох повторился, и надо проверить его источник. Я судорожно искала в сумке пистолет, стараясь не шуметь. Спокойный сон дочери был уже не в приоритете. Нащупав оружие, я вышла из магазина. Внизу шевелился пол. Тёмная масса сотрясалась, как желе на тарелке.
Это они – мертвецы. Десятки, если не сотни. Двери магазинов открыты, и, видимо, из них хлынула эта