Элеанор Каттон

Светила


Скачать книгу

считаешь меня сварливым старым пнем, – отозвался Притчард. – Я знаю. Анна, я и впрямь сварливый старый пень. Но я не убийца.

      Убежденность проститутки развеялась так же быстро, как подчинила ее себе. Анна вновь отпрянула, шагнула в сторону, к окну, рука ее потянулась к плетеному кружеву воротника, затеребила его. Притчард тут же смягчился. Он узнал этот жест: это характерное движение, свойственное не ей одной, но любой девушке.

      – Ну как бы то ни было, – проговорил он примирительно. – Как бы то ни было.

      – Ты не так уж и стар, – сказала Анна.

      Ему отчаянно хотелось к ней прикоснуться.

      – А потом еще эта проблема лауданума – несчастный случай с Кросби Уэллсом, – промолвил он. – У меня эта история из головы не идет.

      – Что еще за проблема лауданума?

      – Под кроватью отшельника нашли флакон с лауданумом. Мой.

      – Закупоренный или открытый?

      – Закупоренный. Но наполовину пустой.

      Анна явно заинтересовалась:

      – Твой – в смысле, он принадлежал тебе лично или просто был куплен в твоей аптеке?

      – Куплен, – объяснил Притчард. – И куплен не Кросби. Я этому человеку в жизни ни драхмы не продал.

      Анна задумчиво прижала ладонь к щеке:

      – Очень странно.

      – Эх, старина Кросби Уэллс. – Притчард делано рассмеялся. – При его жизни никто и никогда о нем вообще не задумывался, а теперь вон как вышло.

      – Кросби… – проговорила Анна и вдруг, нежданно-негаданно, расплакалась.

      Причарду захотелось шагнуть к ней, раскрыть объятия, утешить девушку. Она пошарила в рукаве в поисках платка; Притчард ждал, сцепив за спиною руки. Она плакала не о Кросби Уэллсе. Она ж его даже не знала. Плакала она о себе.

      Разумеется, думал Притчард, это неприятно – когда тебя судят за попытку самоубийства в суде по мелким искам, и травят все кто попало, и обсуждают в «Таймс» как какую-то диковину, и сплетничают о тебе за завтраком и между партиями в бильярд, словно душа человеческая – это общее достояние и база для судебного разбирательства. Притчард не сводил с Анны глаз: вот она высморкалась, тонкими пальцами неловко затолкала платок обратно в рукав. Нет, это не просто усталость – это горе совсем иного рода. Она, похоже, не столько измотана и затравлена, сколько разрывается надвое.

      – Ничего, пустяки, – наконец проговорила Анна, взяв себя в руки. – Не обращай на меня внимания.

      – Если бы я только мог взглянуть хоть на кусочек, – гнул свое Притчард.

      – Что?

      – Ну, дурман – я б его у тебя откупил. Я вовсе не собираюсь ничего подменять; ты можешь дать мне совсем чуть-чуть, вся порция мне не нужна.

      Девушка резко качнула головой, и Притчард внезапно понял, что в ней изменилось. Он шагнул вперед, за три стремительных шага преодолев разделяющее их расстояние, и схватил ее за рукав.

      – Где вещество? – потребовал он. – Где смола?

      Анна отдернула руку.

      – Я ее съела, – заявила девушка. – Последние остатки доела вчера вечером, если хочешь знать.

      – Нет, быть того не может!

      Притчард последовал