моей беспечности, однако это не давало Ситрику право во всеуслышание обвинять меня. – Он всегда был таким добродушным, – продолжал Финан, – а в последнее время только и делал, что грубил. Я так и не понял, в чем дело.
– Он все больше становится похожим на своего отца, – сказал я.
– На Кьяртана Безжалостного?
– Зря я спас ему жизнь.
Финан кивнул.
– Хочешь, я разберусь с ним?
– Нет, – твердо ответил я, – только один человек может убить его, и этот человек – я. Понятно? Он мой, и пока я не вспорю ему брюхо, я не желаю больше слышать его имя.
Прибыв домой, я прогнал прочь Элсвит, жену Ситрика, и его троих сыновей. Ее подруги и друзья горько рыдали и умоляли меня, но я оставался глух. Она уехала.
На следующий день я стал готовить западню для Сигурда.
Те дни были пронизаны страхом. Вся Британия с содроганием ждала известия о смерти Альфреда, уверенная, что это событие смешает руны. Что новый расклад предскажет Британии новую судьбу, но вот что это будет за судьба, никто не знал. Возможно, ответы имелись только у той колдуньи с кошмарным именем. В Уэссексе все хотели увидеть на троне нового, но такого же сильного короля; в Мерсии одна часть хотела того же, а другая – вернуть собственного короля; весь же север, где правили датчане, мечтал о завоевании Уэссекса. И все же Альфред прожил весну и лето, люди же тем временем ждали и мечтали, а урожаи зрели. Я взял с собою сорок шесть человек и отправился на восток и север, туда, где устроил себе логово Хестен.
Я бы с радостью взял с собой три сотни. Много лет назад мне было предсказано, что однажды я поведу за собой целые армии. Но чтобы содержать армию, у человека должны быть земля, а моей земли хватало только для того, чтобы прокормить и вооружить небольшую дружину. Я собирал оброк, взимал пошлины с купцов, которые пользовались римской дорогой, проходившей по поместью Этельфлед, однако этого дохода было мало, поэтому в Сестер я взял с собою только сорок шесть человек.
Этот город был открыт всем врагам: на западе – валлийцам, а на востоке и севере – датчанам, которые не признавали никаких правителей, кроме самих себя. Когда-то римляне построили в Сестере крепость, и именно в ее развалинах и укрылся Хестен. Были времена, когда одно имя Хестена наводило страх на всех саксов, но сейчас он превратился в собственную тень, его дружина сильно сократилась и насчитывала менее двухсот человек, и преданность даже этих двух сотен вызывала сомнения. В начале зимы у Хестена было более трехсот сподвижников, но люди ждут, что лорд обеспечит их чем-то более существенным, чем еда и эль. Они жаждут серебра, мечтают о золоте и рабах, вот люди Хестена и разбрелись кто куда в поисках других лордов. Многие примкнули к Сигурду или к Кнуту, считая их щедрыми на золото.
Сестер располагался на границе Мерсии, и я обнаружил дружину Этельреда примерно в трех милях к югу от той крепости, где прятался Хестен. Дружина насчитывала более ста пятидесяти человек, чья работа состояла в том, чтобы наблюдать за Хестеном и брать его измором, грабя его фуражиров. Командовал этими людьми молодой парень по имени Мереваль,